Формула бессмертия

«Были, еще какие! Когда я находилась на работе, Нюра из соседней комнаты увидела, как Федор выходил из нашей комнаты. Ленка в этот день была выходная. Нюра рассказала мне об этом на следующий день. Федор поклялся, что перепутал мои смены, был у Лены недолго – они пили кофе, и между ними ничего не было. Со слов дежурной, в тот день Федор пробыл в общежитии пару часов – за это время можно было выпить ведро кофе! Боже, о чем я думаю?! Возможно, жизнь Лены в опасности, а я об ЭТОМ думаю!»

– Они не подтвердились.

– Пропавшую гражданку Рогошко давно знаете?

– Она моя землячка, из соседнего села. Познакомились на районном конкурсе самодеятельности, когда учились в школе. Обе мечтали стать артистками… Вместе приехали в Киев, вместе живем. Она работает официанткой в кафе «Глория», я – в кофейне, находящейся в ТРЦ «Дарница».

– Через какое время после вашей ссоры гражданка Рогошко пропала?

– Через два дня. Я вначале подумала, что она осталась у знакомых ночевать, чтобы со мной не встречаться. Может, позлить хотела… – Вероника виновато опустила голову. – Мы с ней сильно повздорили, впервые за все время, что знаем друг друга.

Вероника вспомнила, как рассердилась Лена, услышав ее обвинения.

«Да, я не выставила его сразу вон – моя вина! Но он у тебя кобель и никогда на тебе не женится. Протри розовые очки! Ему все равно, с кем трахаться – с тобой, со мной, с другой! Тебя я успокою – с ним я не трахалась!»

– У меня сразу появилось плохое предчувствие, поэтому утром позвонила к ней на работу.

– Расскажите о характере гражданки Рогошко.

– Она бесшабашная! Даже в жизни постоянно играет роль. Сегодня – спокойная, рассудительная, завтра – ветреная до сумасшествия. Бывало, утром, проснувшись, говорит: «Сегодня я буду Анной Карениной, но на рельсы ложиться не стану». Я ее спрашиваю: «А Вронский кто?» Она смеется: «В кафе выбор Вронских невелик!»

– У нее есть постоянный кавалер?

– Нет, она быстро расстается. Как и Ассоль, она ожидает своего Грэя, не под алыми парусами, конечно, а на чем-то более современном и дорогом. Раньше девчонки мечтали о принцах, сейчас – об олигархах и их детях. Я пыталась опустить ее на землю – кафе, где она работает, – обычная забегаловка, там быстрее окажется сказочный принц, чем кто-то из олигархов.

– Были до этого случаи, чтобы она не ночевала в общежитии?

– Редко, но она всегда предупреждала меня, что не будет ночевать, и сообщала, где будет находиться.

– Может, сейчас она не позвонила, потому что вы в ссоре?

– То, что она не вышла на работу, показывает, что у нее что-то произошло. В Киеве новую работу не просто найти.

– Может, она вернулась к родителям? Поменяла карточку в мобильном телефоне, взяла новый номер. Вы не пробовали связаться с общими знакомыми и выяснить вероятность этого?

– Исключено. Отца нет. Отчим к ней приставал, а мама в пьяном угаре уже ничего не соображает.

– Предыдущие ее ночевки вне общежития были связаны с мужчинами?

Вероника задумалась, прежде чем ответить:

– Было и такое, но не всегда.

– Вы ее фото принесли?

– Вот, пожалуйста. Она подготовила для кастингов фотосессию. – Вероника достала из сумочки небольшую стопку фотографий. На ней позировала красивая улыбающаяся блондинка с длинными волосами, то распущенными до плеч, то собранными в ракушку. На каждом снимке она была в новом наряде.

– Платья и костюмы собирала, где только могла, кое-что даже брала из театрального реквизита. Конечно, не за спасибо, – пояснила Вероника.

– Ваше заявление принято и будет сегодня включено в единую систему реестра без вести пропавших. Вы свободны! – сухо произнес Бакуменко. – Если что-то станет известно о вашей знакомой, мы вам сообщим. Если же она вернется, то вы обязаны поставить нас в известность. Вам все понятно?

– Вполне.

– Вы свободны!

«Как глупо звучит, словно от этих слов зависит, свободен человек или нет? – подумала Оксана. – Бывает, что внутренняя несвобода более давит, чем внешняя».

– Дайте ваш пропуск, я его подпишу.

Однако Вероника продолжала сидеть на стуле. Душевные переживания, отразившиеся на ее лице, свидетельствовали о том, что она хочет что-то еще рассказать, но колеблется.