Формула бессмертия

Поднявшись, Оксана едва сдержалась, чтобы не показать верзиле, что кое-что понимает в рукопашном бое, к тому же он стоял совершенно открытым для атаки, но пока решила осмотреться, понять, куда попала и какие планы у Ахмеда относительно нее. Конвоируемая верзилой, она вышла в коридор, затем они поднялись по лестнице, что подтвердило догадку Оксаны о подвальном помещении.

Наверху был совсем другой, более приятный интерьер: красочные ковры, светильники на стенах. Богатая обстановка и играющая совсем рядом музыка говорили о том, что это какое-то увеселительное заведение. Верзила завел ее в огромную комнату, где за небольшим изящным столиком из красного дерева с инкрустациями сидел Ахмед и с наслаждением курил кальян. На столике лежала раскрытая сумка Оксаны и рядом ее содержимое: копия паспорта, косметика, кошелек, карта Стамбула. Рядом с ним стояла та самая женщина в фиолетовом, только сейчас на ней было темное короткое коктейльное платье. Она ехидно улыбалась.

«Вот сучка! Как я ей поверила?! Надо было прорываться на улицу, там были люди, и они могли бы мне помочь. Да и в самом стрип-клубе они побоялись бы захватить меня – слишком много свидетелей. Оттого эта змея и выманила меня в безлюдный двор».

– Ты кто такая? Что здесь делаешь? – спросил Ахмед, оторвавшись от своего занятия и отложив мундштук.

– Оксана Козлова с Украины, приехала отдыхать. – И недоуменно пожала плечами, мол, «что тебе еще сказать?».

– Кристину Лукомскую откуда знаешь?

– Кого?

– Не строй из себя дурочку, ты с ней была в аэропорту!

– А, ту девушку! Случайно познакомились, когда летели вместе сюда.

– Что же ты за нее так печешься?

– Это как?

– Ты же со мной пошла, потому что хотела выведать о ней! В полицию ты заявила?

– О чем?

– О том, что увидела в аэропорту!

– Нет.

Двери открылись, в комнату вошел курчавый темноволосый парень в красной летней ковбойке, с накачанными мускулистыми руками. Оксана сразу узнала его – он был в той троице, похитившей Кристину. Он стал что-то быстро говорить по-турецки, но Ахмед его прервал:

– Говори по-русски, пусть она послушает. – И указал на Оксану.

Курчавый послушно кивнул и повторил:

– Его зовут Мустафа Шимшек, держит два ларька с текстилем на Гранд-базаре. Возможно, сливает информацию в полицию, но пока от этого отказывается. В его фотоаппарате есть фото тебя и этой. – Он кивнул на Оксану. – Она его наняла, чтобы он вынюхал, где находится та девка. Клянется, что ни он, ни эта в полицию не обращались.

Оксана вздрогнула – плохие предчувствия в отношении Мустафы ее не подвели. Где-то он прокололся и теперь здесь. Видимо, его пытали, раз он рассказал. Хорошо, что пока им неизвестно о приезде Олега, но сможет ли он им чем-нибудь помочь, не зная, где они находятся?

– Продолжай работать с ним, не верю, что они сами по себе. Узнай, с кем из полиции он поддерживает отношения. Это важно!

– Что с ним после делать?

– Рыба в Мраморном море голодная, покорми ее! Но пока не узнаешь его контакты в полиции, не спеши с ним кончать.

– Он у меня не заговорит – запоет! – пообещал курчавый и, развернувшись, вышел.

Ахмед вновь обратился к Оксане:

– Буду с тобой откровенен. У тебя два пути: или остаться работать у меня и в каком-то будущем, не близком, получить свободу и деньги – бесплатно у меня не работают, – или отправиться на прогулку в один конец – в море. Что тебе больше нравится?

– Время на обдумывание предложения у меня есть?

– Его очень мало, – покачал головой Ахмед и приказал охраннику-верзиле: – Отведи ее обратно, и пусть она увидится со своим любителем сыщиком, но недолго.

– Постой, – задержала ее «змея», до этого молча стоявшая рядом с Ахмедом. – Кому ты все время звонила в Украину?

– Любимому человеку. Я скучаю – он скучает.

– Пусть она звонила туда, что из этого? Мы же здесь находимся, Настя! – с недовольной миной произнес Ахмед и рукой дал знак охраннику, чтобы они ушли.

«Эту сучку еще и Настя зовут, как легендарную Роксолану!» – мысленно возмутилась Оксана.

Несмотря на безвыходность положения и перспективу стать проституткой в турецком борделе или утопленницей, Оксана испытывала необычайное спокойствие. Она будет бороться за жизнь и свободу до конца. Как молитву она про себя твердила: «Безвыходных положений не бывает – всегда есть выход, только его надо найти». В голове теснились фантастические варианты побега, она сразу их не отбрасывала, спокойно обдумывала.