Формула Бога

— Довольно, — пресек его рассуждения Багери, едва заметно повысив голос. — Решение принято, и ни вы, ни я не можем ничего поделать. Слишком высоки ставки в игре, чтобы сомневаться и рефлексировать. И потом, скажите мне одну вещь, — он метнул быстрый взгляд в сторону двери.

— Да?

— Вы в самом деле верите, что после завершения работы эти люди позволят вам вернуться домой?

— Они мне обещали.

— И вы полагаетесь на их обещания? Послушайте. Не кажется вам странным, что официальный Тегеран, имея намерения сохранить все, что касается данной темы, в строжайшей тайне, даст вам спокойно уехать в родные края и увезти в голове то, что станет вам известно? Вы не считаете, что это представит серьезный риск для засекреченного иранского ядерного проекта? Вам не приходит в голову, что по завершении работ, когда вы превратитесь в носителя пусть даже части секретной информации, режим сочтет вас потенциальной угрозой безопасности Ирана?

Томаш замер у умывальника, пытаясь осмыслить только что услышанное.

— Э-э-э… неужели… — не находя слов, блеял он. — Вы думаете… действительно думаете, что они способны оставить меня тут… навсегда?

— Они либо ликвидируют вас, когда вы уже не будете нужны, либо оставят жить, но заточат в золотую клетку. — Багери снова бросил быстрый взгляд на дверь, дабы убедиться, что они по-прежнему одни. — Второй вариант, с моей точки зрения, более вероятен. Во главе режима стоят фанатики-фундаменталисты, но в этом есть и положительный момент. Будучи непреклонными и безжалостными в применении законов шариата, они глубоко и истинно верят в необходимость нравственного поведения, а посему, допускаю, что, не располагая мотивами, которые бы в моральном плане оправдывали вашу казнь, они не пойдут на это и лишь изолируют вас от внешнего мира. Однако не следует сбрасывать со счетов, что достойное оправдание любым действиям не так уж сложно придумать. Вы все поняли?

Историк закрыл глаза и помассировал виски.

— Я действительно пропал, — со вздохом сказал он.

Багери вновь, уже с некоторой тревогой, оглянулся на дверь.

— Послушайте, у нас времени в обрез, и я пришел сюда не для долгих разговоров, а только чтобы предупредить вас, что все готово. Сразу после акции мы вывезем вас в захолустное местечко на побережье Каспийского моря, неподалеку от остатков стены Александра Великого. В порту будет стоять зафрахтованная нами рыбацкая шхуна, которая доставит вас в Баку. Поняли?

— Более или менее. А вы поедете со мной?

Багери отрицательно качнул головой.

— Нет, я останусь в Тегеране, чтобы запутать следы. С вами будет Бабак. Тем не менее необходимо, чтобы вы запомнили следующее: когда найдете в порту судно под названием «Баку», попросите позвать Мохаммеда. А когда тот придет, спросите его, собирается ли он в нынешнем году на хадж в Мекку. Мохаммед ответит: «Иншаллах» [11]. Это — пароль и отзыв. — Багери взглянул на часы. — Все, я должен уходить. Ждите меня сегодня в полночь.

XII

К Ариане Томаш вернулся таким взвинченным, что уже не мог сосредоточиться на работе. Чем больше он смотрел на четверостишие, тем дальше были мысли. Глаза глядели на нацарапанные на бумаге строки, но не видели их. Вряд ли ему разрешат взять с собой вещи. Значит, багаж придется бросить здесь, а с собой взять только самое необходимое. Ведь если его увидят выходящим в полночь из отеля с дорожным рюкзаком, это, конечно же, вызовет подозрения. И потом, пройти незамеченным мимо ресепшн, швейцара и других служащих невозможно. Не удивит ли их странный ночной выход постояльца? Не забьет ли гостиничный персонал тревогу? А когда они проберутся в министерство, как все сложится там?..

— Томаш! Томаш!

Историк встрепенулся, возвращаясь к действительности.

Ариана обеспокоенно всматривалась в его бледное лицо.

— Да все нормально, не беспокойтесь.

— Такое впечатление, будто вы не слышите, что я вам говорю. — Иранка склонила голову набок. — Вы устали?

— Э-э-э… м-да, пожалуй, немного.

— Может, хотите отдохнуть?

— Нет-нет, что вы. Давайте продолжим, а вот после обеда я лучше отдохну. Как вы на это посмотрите?

— Разумеется, поступайте, как вам удобнее.

Томаш вздохнул и вновь невидящим взглядом уперся в четверостишие.

— Я не знаю, как взломать код, не имея ни малейшего представления о тематике Эйнштейновой рукописи. — Томаш почти умоляюще посмотрел ей в глаза. — Может, вы приоткроете завесу таинственности? Совсем чуть-чуть…

Ариана обеспокоенно оглянулась.

— Нет, это невозможно. В том числе и для вашего же собственного блага.

— Прошу вас…

— Нет.

— Послушайте, если вы ничего не подскажете, мы не продвинемся ни на шаг. Нужно, чтобы вы дали мне направление.

Иранка пристально посмотрела на него, словно решая, что делать.

— Я не раскрою вам содержания рукописи, это опасно и для вас, и для меня, — понизив голос, сообщила она. — Единственное, что я могу сказать: мы сами заинтригованы этим документом и полагаем, что только разгадка головоломок позволит его понять. — Ариана неопределенно пожала плечами. — И еще я могу определить место этой работы в научном наследии Эйнштейна. Вам это интересно?