Формула Бога. Возвращение

Со свадьбой тянуть не стали, ибо жениха ждало новое назначение в одну из частей ПриУРВо. По настоянию новых родственников, свадьбу решили сыграть в Москве, а не в Реутове, где скромно жили родители жениха. Сыграв скороспелую и не шибко богатую на приглашенных гостей свадьбу, молодожены отбыли к новому месту службы. С ведомственным жильем в те времена было весьма и весьма туго. Министерству обороны было не до строительства военных городков, хоть бы удержать в эксплуатационном режиме ранее построенные и то ладно. Заботясь о благополучии новой ячейки общества, их родители, с обеих сторон, поохав и поахав, все же набрали денег на квартиру. Да не на жалкую однушку в старой хрущевке, а на вполне даже приличную трехкомнатную, в одной из новостроек Самары, по счастливой случайности расположенных невдалеке от местонахождения воинской части, в которой ему предстояло служить. Родители раскошелились с «дальним прицелом», рассчитывая в скором времени на пополнение молодой семьи. А вот с «прицелом» то как раз и вышла промашка…

Сперва все было как нельзя лучше. Молодые упивались друг другом, стараясь провести вместе каждую свободную минуту. Молодая жена деятельно и энергично принялась обустраивать первое свое супружеское гнездышко, но ее энтузиазма хватило ненадолго. Привычки прежней столичной жизни никак не давали покоя молодой женщине. Решительно все ей не нравилось в «провинциальной глуши» как называла она Самару во все учащающихся истериках по поводу прерванного высшего образования и в результате невозможности проявить себя на новом месте (при этом для мужа так и осталось загадкой, что мешало ей оформить перевод в местный вуз). Не те магазины и кафе, не те скверы и дома, и даже люди по ее мнению не дотягивали до культурного уровня москвичей. Может быть все это неприятие и не устоялось в ней, как втайне надеялся Захар, если бы не постоянные обещания тестя о том, что как только зять получит звание капитана, так сразу же можно будет подумать о направлении в академию, а уж он, любимый тестюшка, в доску расшибется, но сумеет после окончания академии найти ему в столице подходящее место. Обещания, как это водится, падали в благодатную и каждый день взрыхляемую почву, вспаханную в мозгу дочки. Укореняться в излучине Волги, а уж тем более обзаводиться потомством абсолютно не укладывалось в планы молодой женщины. На подобие чеховских «сестер», слова: «В Москву! В Москву!» — все чаще и чаще срывались с ее губ. Напрасно Захар пытался отвлечь ее от этой пагубной с его точки зрения темы путем устройства своей дрожайшей половины в одну из фирмочек по распространению сотовой связи, расплодившиеся, как грибы после дождя. Оксана упорно, невзирая на неодобрительные взгляды и шушуканье бабушек, оккупировавших приподъездные лавочки, не желала заводить ребенка. «Видимо еще не настало мое время. Да и я еще молодая для этого дела. Может у меня еще организм не сформировался?!» — не раз заявляла она на робкие недоумения мужа по поводу отсутствия признаков беременности. Служба Захара проходила ровно и без сбоев. Он заслуженно получал поощрения от начальства и неоднократно занимал со своим подразделением призовые места на очередных учениях. И когда долгожданное звание «капитанши» Оксаной, наконец-то было получено, разразился гром среди ясного неба… Но то ли тесть «наверху» перешел кому-то дорогу, то ли чем-то не потрафил вышестоящему руководству, а может быть просто подвел природный нюх, но его как говорится: «ушли по собственному». Для Оксаны это стало поистине крушением всех надежд и перспектив на то, чтобы перебрать в Москву. Муж, конечно, по-родственному переживал за тестя, но его «падение» не стало для него трагедией, да и значок академии не являлся для молодого капитана венцом мечтаний. Он был, вообще, человеком не слишком амбициозным. Честно тянул лямку, целыми сутками, а то и неделями пропадая в части и на полевых учениях. Домой приходил довольный и уставший, нисколько не помышляя, по мнению супруги, о карьерном росте. С этих пор, что-то надломилось в их отношениях. Жена стала какой-то холодной и отстраненной, подолгу задерживаясь на работе, что Захар отмечал, когда сам приходил со службы сравнительно вовремя. Она, молча, разогревала ужин на двоих, молча, поглощала свою порцию и так же молча мыла посуду. Общих тем для разговоров не было. Затем уходила в зал, и там усевшись в мягкое и с высокой спинкой кресло, поджав под себя красивые длинные ноги, начинала просмотр бесконечных сериалов, транслировавшихся по телеканалам в невероятном количестве. Так продолжалось до ночи. А ночью, по сравнению с тем, что было, еще казалось так недавно, тоже проходило все буднично и пресно. Была не любовь, было исполнение обряда. Она, тихонько охнув, пару раз обмякала под его телом, и он, освободившись от груза, старался побыстрее отползти на свою половину кровати. «Привыкнет. Стерпится. Оттает» наивно полагал он. Флегматик по натуре, он еще невестимо сколько бы терпел данное положение вещей, если бы не одно «но».