Формула Бога

— Точно так, — негромко произнес тибетец. — Двести пятьдесят миллионов лет тому назад произошло пермское — крупнейшее из известных — вымирание биологических видов. По причине, до сих пор не установленной, хотя некоторые предполагают, что это было столкновение с крупным небесным телом, врезавшимся в Землю в районе Антарктиды, в один миг вымерли почти девяносто пять процентов существовавших тогда видов. Даже насекомых стало примерно на треть меньше, что является единственным случаем гибели инсектов в таких масштабах. Пермское вымирание поставило жизнь на нашей планете непосредственно на грань полного исчезновения. Это случилось примерно тогда же, когда начался шестой библейский день. После чего Земля была вновь заселена.

Томаш закашлялся.

— Так рукопись Эйнштейна посвящена этому?

— Да.

— Иначе говоря, он полагал, что в Библии все точно сказано…

Бодхисаттва покачал головой.

— Не совсем так. Эйнштейн не верил в Бога Библии, не верил в Бога мелочного, ревнивого и тщеславного, который требует поклонения и верности. Он считал, что изображенный в Библии Бог — это изобретение человека. При этом, однако, он пришел к выводу, что древняя мудрость заключает в себе глубокие истины, а в Ветхом Завете сокрыта великая тайна истинного Бога. Стоящей за всем разумной силы. Брахмана, Дхармакайи, Дао. Единого, проявляющегося множественным. Прошлого и будущего, альфы и омеги, инь и ян. Того, Который обладает тысячей имен и является всем. Того, Кто облачен в одеяния Шивы и исполняет космический танец. Того, Кто неизменен и непостоянен, мал и велик, вечен и мимолетен. Кто есть жизнь и смерть, все и ничто.

— Эйнштейн полагал, что в Ветхом Завете сокрыто доказательство Бога?

— Нет.

Сбитый с толку, Томаш посмотрел на Тензина.

— Извините, если не ошибаюсь, вы сказали, что Эйнштейн верил, что в Библии сокрыта эта тайна.

— Он начал в это верить, да.

— А потом перестал?

— Нет. Дело в том, что данный вопрос перестал быть предметом веры. Эйнштейн вывел формулу, которая управляет Вселенной, объясняет бытие и представляет Бога таким, каков он есть.

Томаш и Ариана переглянулись.

— И где она, эта формула?

— В рукописи.

Португалец в задумчивости потер подбородок.

— Какова причина, побудившая Эйнштейна скрыть ее? Вы не находите, что если он действительно открыл формулу существования Бога, более естественным было бы возвестить об этом? Зачем ему понадобилось скрывать столь… выдающееся открытие?

— Эйнштейн занимался этой работой с 1951 года до самой своей смерти в 1955 году. Частоты реликтового излучения после Большого взрыва были в то время не более чем гипотезой, чисто теоретическим предположением, сделанным в 1948 году. И автор теории относительности не мог себе позволить преждевременно утверждать, что шесть дней Творения соответствуют пятнадцати миллиардам лет существования Вселенной, поскольку расчеты его основывались на этом предположении. Кроме того, тогда еще не имелось столь четких вычислений относительно возраста Вселенной, какими мы располагаем сегодня. С другой стороны, не следует забывать и о том, что в тот период теорию Большого взрыва научное сообщество рассматривало наравне с теорией вечной Вселенной. Как мог Эйнштейн рисковать своей репутацией? Дабы не давать повод для насмешек, он принял меры предосторожности. Решив фиксировать все свои открытия по данной теме в рукописи, озаглавленной им «Die Gottesformel», он позаботился о том, чтобы если документ попадет в чужие руки, нельзя было разобрать, о чем речь. То есть для защиты информации прибег к хитроумному способу записи текста, так что понять его не мог никто, кроме меня и Аугушту. А в качестве дополнительной гарантии доказательство бытия Бога он зашифровал, использовав систему двойного шифра.

— А ключ?

— Не знаю, — покачав головой, ответил Тензин. — Мне известно лишь, что ключ к первому шифру связан с его именем.

— Н-да, — пробормотал Томаш, — надо будет посмотреть. А где эта зашифрованная информация? Не головоломка ли в конце рукописи?

— Она самая.

— Там шесть букв, разбитых на две группы, и восклицательный знак впереди, — уточнила Ариана.

— Должно быть, так, — допустил Тензин. — Как вы понимаете, я уже не помню точно. Прошло столько лет.

— Значит, принятые Эйнштейном меры предосторожности сводились к этому? — уточнил Томаш.

— Не только, — ответил тибетец. — Эйнштейн, передавая нам рукопись, поставил условие, что документ подлежит публикации только в случае, если подтвердится теория Большого взрыва и будет открыто реликтовое излучение соответствующего диапазона частот. Кроме того, он выразил настоятельное пожелание, чтобы мы продолжили исследования и искали другой путь подтверждения бытия Бога.

— Какой?