Формула невозможного

От града, ливней, гроз у нас
сады страдали — и нередко…
А поглядите-ка, сейчас
от фруктов низко гнутся ветки!

Профессор — Пусть у вас всегда будет изобилие!

Зарруш –

Я не могу вас отпустить
безо всего в земные дали.
Скажите, что вам подарить,
чтоб вы о нас не забывали?

Профессор — Нам ничего не надо дарить, лишь бы вы всегда были здоровьями и счастливыми.

Зарруш –

Лекарством полон этот маленький кувшин.
Кто выпьет, станет юным в миг один!

Профессор хочет взять кувшин.

Ами — Дайте мне!

Зарруш –

Возьмите, но прошу вас не забыть:
не каждый может то лекарство пить!

Ами — Ничего, я выпью.

Зарруш –

Знаю, знаю, Ами, ты смел,
Только суть не в храбрости твоей:
если ты ни разу не болел
лет до сорока — тогда лишь пей!

Ами (подумав) — Возьмите, профессор, мне не повезло! Я в двадцать лет болел люмбаго.

Профессор призадумался.

Профессор — Я тоже не смогу выпить. В тридцать два года у меня был рак.

Нина — Дайте мне, профессор.

Ами — Нет, доченька, тебе нельзя. Тебе даже не исполнилось и 30 лет. Это для старых. (Отбирает кувшин у Нины).

Нина — Я хотела взять для Гулама. Когда мы вернемся на родину, Гуламу уже будет 53 года.

Ами, подумав, улыбается.

Ами — Для Гулама? А моя Фатьма? Фатьма, считай, что ты помолодела! (Ами прижимает к груди кувшин). Для Фатьмы, для Гулама, для всех сыновей и дочерей нашей Родины!

Эсва –

Везите, везите его с собою:
хоть каплю испить его — счастье большое!

Профессор — Зарруш, вы из каких растений получили это чудо-лекарство?

Зарруш –

Что ж, от вас нет у меня секрета;
Слезы Бибии — лекарство это!

Музыка. Входит Арфа, Дурр, ребенок и другие с корзинами, полными фруктов. Танцуют. Наступает вечер. Один из жителей планеты снимает шкуру, висящую на столе. Минерал на скале начинает ярко светиться. Жители Земли заинтересованно смотрят на минерал. Профессор что-то все время записывает в свою тетрадку. Все, танцуя, выходят вслед за Зарруш. С копьем в руках входит Заррит.

Заррит –

За что несчастие такое —
стал человек врагом нам лютым!
Кровь льют и льют они рекою,
покоя нет ни на минуту!

(Смотрит на свои руки)

Руки, руки…
Добро до сих пор
вы творили,
кровь ничью вы ни разу еще не пролили, —
и должны убивать!..
Как мне горько и больно!
Руки, бедные руки!
Я плачу невольно…

(Глядя на свои руки целует их, плачет. Входит Ами).

Ами — Что с тобой? Почему плачешь? (Увидев его, Заррит пытается рассердиться, стать строгим).

Заррит –

Плачу я, что руками, святыми от века,
должен я — и не медля — убить человека!

Ами — Человека, значит, меня?

Заррит –

Да, тебя… Как бы я ни терзался, скорбя —
должен — ты понимаешь? — убить я тебя!

(Плачет).

Ами — Ну, убей, не мучься так! Зачем же ты плачешь?

Заррит (с сарказмом)

Убей… Не так легко убить!
Тебе-то просто, может быть!..

Ами — Тем лучше, дорогой мой, если не легко. Отбрось черные мысли и не плачь. Если хочешь знать правду, то, откровенно говоря, мне тоже не хочется умирать.

Заррит –

Нет, нет! Ты должен умереть!
Пощады не проси напрасно!
кто вас просил сюда лететь,
кто звал сюда вас, ты, несчастный?
Террар! Террар!

(Входит животное.)

Смеши его!
Пускай до слез смеется,
пока дыхание его
навеки не прервется!

Террар оборачивается к Ами, и тот, не в силах отвести от него взгляда, начинает истерически хохотать. Он плачет, смеется, и, наконец, совсем выбивается из сил. Появляется мать Зарруш.

Зарруш –

Прочь, прочь, Террар!
Что тут такое?!
Нет ни минуты мне покоя!

Террар уходит. Зарруш, дав Ами лекарство, успокаивает его.