Формула одиночества

Но ее попутчики были совершенно другого мнения и не спешили вернуться в «уазик». Марина купила мороженое и присела на лавочку, с которой могла одновременно наблюдать за базарчиком, возле прилавков которого сновали ее спутники, а также за «уазиком». Игорь и Арсен пили пиво в салоне и о чем-то переговаривались между собой.

Возле нее внезапно остановилась группа экскурсантов, и толстый пожилой экскурсовод с седым венчиком волос вокруг обширной лысины весело закричал в мегафон:

– Подтянулись, подтянулись, товарищи! Не отставать!

Послушные экскурсанты заслонили «уазик». Марина встала. Экскурсовод бесстрастно бубнил в мегафон:

– Возраст озера... Глубина... Ширина... Температура воды...

Марина обошла группу и снова увидела «уазик». Игорь сидел за рулем, а Арсен разговаривал по спутниковому телефону. Лицо его было злым. Он рубил воздух ребром ладони и что-то резко говорил в трубку. Похоже, отдавал приказы или кого-то отчитывал.

– Женщина, отодвиньтесь, пожалуйста, – прозвучал за ее спиной недовольный голос. – Дайте сфотографироваться!

Три дамы давно не бальзаковского возраста смерили Марину негодующими взглядами и заняли ее место, как оказалось, напротив чучела горного козла с завитыми в спираль рогами.

Она усмехнулась и отошла в сторону, отметив боковым зрением, что Арсен что-то ищет в своей сумке на заднем сиденье. И при этом ведет оживленную дискуссию с Игорем...

Арсен неожиданно поднял голову и посмотрел в ее сторону. Марина живо отвела взгляд и даже отвернулась, чтобы он не заподозрил ее в особом интересе к его персоне. И оказалась рядом с экскурсоводом, который, вытирая лысину носовым платком, продолжал вещать в мегафон:

– А теперь слушайте народную абхазскую легенду о происхождении озера Рица. В стихах. – И, выставив вперед правую ногу, вознес очи горе.

Было когда-то селенье в горах

С чудо-поляной в душистых цветах.

Радостной жизнью жил здесь народ,

Солнцем сверкал голубой небосвод.

Годы летели, как белые сны.

Счастьем крылатым сияла Апсны...

Экскурсовод перевел дух, и вдруг слезы потекли у него по лицу.

Но тут с перевалов ворвались враги,

Все погубили, срубили, сожгли,

В злобе своей растоптали цветы,

Юных влюбленных разбили мечты...

Экскурсовод прижал носовой платок к глазам и быстро, скороговоркой закончил легенду:

Все здесь смешалось... И в грохоте гор

Чудо-поляна исчезла с тех пор,

В черный провал опустилась на дно,

Рицею-озером стала давно...[Стихи М. Лакербай. Перевод С. Трегуба.]

Экскурсанты бросились к нему.

– Вам плохо? Сердце? – обеспокоенно спросила пожилая женщина.

– Ничего страшного! Это личное! – Экскурсовод неловко улыбнулся.

– Но я врач и могу вам помочь!

– Врач здесь не поможет. – Экскурсовод решительно вытер лицо и щеки платком и снова весело прокричал в мегафон: – А теперь, товарищи экскурсанты, можете погулять по берегу. Отъезжаем через час.

Экскурсанты, вмиг забыв об инциденте, разбрелись в разные стороны. Экскурсовод опустился на скамейку рядом с чучелом козла, достал из пачки сигарету и закурил. Глаза у него покраснели, и он то и дело прижимал к ним платок.

– И все же что-то случилось? – спросила осторожно Марина, присев рядом с ним.

– Я вас не помню. Вы из чужой группы? – Экскурсовод, прищурившись, посмотрел на нее.

Марина кивнула:

– Да, я здесь оказалась случайно. Захотела услышать легенду. Не думаю, что вас потрясла участь юных влюбленных.

Экскурсовод трубно высморкался в носовой платок и смущенно улыбнулся:

– Простите, я рассказываю эту легенду лет тридцать уже, но сегодня накатило... Понимаете, ровно тринадцать лет назад именно в этот день погиб мой сын Радик. Ему было всего шестнадцать, но он пошел в бой со стареньким дробовиком своего деда. А потом умер от ран в госпитале. – Толстяк на мгновение прикрыл глаза ладонью. – Проклятая война! Чтобы умерли все, кто ее начал!

– Ора, Тамшуг! – раздалось рядом.

Марина подняла голову и увидела Игоря.

– Чего горюешь, уважаемый? – справился он и подал старику банку пива. – Я знаю, ты вспомнил Радика? Хороший парень был, боевой! Рановато, конечно, он умер, но что поделаешь, сколько день ни длится, а все равно настанет ночь. Ты уже не вернешь сына, Тамшуг! Перестань плакать, у тебя две дочери, внуки подрастают.

– Никто не заменит мне сына, Игорь!

Игорь покачал головой:

– Мой сосед Керим любит повторять: «Когда на тебя навалилась беда и ты сильно горюешь, вспомни, что ты тоже умрешь». Судьба уготовила Радику умереть раньше своих родителей, а против судьбы я слова не знаю. Знал бы, отца вернул, друзей своих...

– Керим – мудрый человек, – с горькой улыбкой посмотрел на них старый экскурсовод, – но, хочешь того, не хочешь, даешь волю сердцу, когда теряешь самое дорогое на свете – своего сына.

– Крепись, Тамшуг! – Игорь похлопал его по плечу. – Хайбабот, дорогой! Нам нужно идти! – И взял Марину под руку.

– Хайбабот! – Экскурсовод привстал со скамейки, прощаясь. И учтиво склонил голову: – Спасибо, уважаемая! Вы принесете счастье в дом настоящему мужчине!

Она усмехнулась про себя. Где бы найти этого настоящего мужчину! Но вслух ничего не сказала, только спросила Игоря: