Формула одиночества

– Что это значит?

– Мишвеле? Типа русского «караул», а вернее – «спасите, помогите». Конечно, в шромском мордобое бичорикам повезло. Потери грузин в два раза превосходили наши, однако разгромить их полностью нам не удалось. Но, так или иначе, мы выбрались. Сотворив молитву, Лавр ползком подобрался к воронке, где я валялся без сознания от потери крови, и волоком протащил меня метров двести до укрытия. Это потом мне рассказывали, как по Лавру лупили из пулемета, а он, укрывшись в камнях, осенял этих скотов крестным знамением и кричал: «Да простит вас Господь, вашу душу мать!» А затем Игорь нес меня сквозь заросли на своих могучих плечах. Через день они нашли меня в госпитале в Гудаутах, и мы выпили три бутылки церковного кагора, как сказал Лавр, «святой водицы для залечивания ран». После войны он не вернулся в свой приход. Дескать, много крови на руках. И сейчас живет отшельником в горах, замаливает грехи и попутно занимается пасекой. У него около сотни пчелиных семей, так что живет, не тужит.

– Лавр тоже едет с вами в Сухум?

– Ему бы очень хотелось, но на этот раз мы обойдемся без его помощи. Кто будет доить его коров, пасти коз и присматривать за пчелами? Кстати, его медок очень сильно помог привести тебя в божеское состояние. Ты помнишь, как я пропарил тебя в бане и напоил чаем с медом?

– Нет, абсолютно не помню, – растерялась Марина. – Но мне было очень жарко...

– Это результат моего лечения, – самодовольно усмехнулся Арсен. – Теперь ты в ясном уме и при памяти и не сможешь сказать, что я так уж плох, как казался раньше.

– Я пришла бы в сознание и без твоего лечения.

– Я в этом не сомневался, но ты замерзла, промокла до костей, а еще была такой чумазой, словно тебя намеренно искупали в ушате грязи. Я боялся, что ты простынешь, поэтому раздел и искупал тебя. А еще обработал перекисью твои ранки. Вот тут и тут. – Он ласково коснулся пальцами ее щеки и лба. – Знаешь, эти процедуры доставили мне удовольствие. Я никогда не думал, что буду о ком-то заботиться с радостью. В последнее время я, честно сказать, отвык от этого.

Марина хмыкнула, но ничего не сказала, хотя на душе у нее потеплело. Вернее, она испытала настоящее счастье оттого, что в ее жизни появился мужчина, в котором почти нет изъянов. И даже то, что она прежде принимала за недостатки, плавно переместилось в его достоинства.

Арсен протянул руку и достал пакет, лежавший в изголовье.

– Возьми, переоденешься утром.

Марина заглянула в пакет и обнаружила в нем свою одежду, чистую, выглаженную и аккуратно сложенную. Кто бы это мог сделать? Кроме Арсена, некому. Она с удивлением посмотрела на него.

– Ты выстирал мою одежду?

Арсен улыбнулся одними глазами.

– Пустяки! Дело житейское!

– Спасибо. – Она погладила его по плечу. – Ты мне нравишься все больше и больше.

– Премного благодарен. – Он церемонно склонил голову. – Ты мне тоже очень нравишься, особенно в естественном виде. Без тряпок, которые скрывают твое божественное тело.

– Божественное? – возмутилась она и шлепнула его по затылку. – Я терпеть не могу комплименты. В них обычно мало правды.

– Ты сама прекрасно знаешь, что я не вру. Но у женщин своя логика. Помнишь, как у Тургенева? Мужчина может сказать: «Дважды два – пять, или семь, или – девять». А женщина скажет: «Дважды два – стеариновая свеча». Лишь бы наперекор, лишь бы вопреки очевидному.

– Не сердись. – Марина прижалась к нему. – Сегодня мы оба поступаем вопреки логике.

– Судьба никому не приносит счастья, не отняв его у другого. Мы оба потеряли самое дорогое, что у нас было в прошлом. Но жизнь продолжается, так почему бы нам снова не попытаться стать счастливыми, а? – Арсен требовательно посмотрел ей в глаза.

– У тебя есть другая женщина, я знаю, – Марина слегка отодвинулась от него. – И захочешь ли ты расстаться с ней, когда она приедет к тебе в Абхазию?

– Она не приедет! – жестко сказал Арсен. – Я об этом позабочусь. К тому же она из тех особ, что не слишком спешат связать себя брачными узами.

– Это тебе так кажется, – прошептала Марина и отвернулась. На глаза навернулись слезы, а она совсем не хотела, чтобы Арсен заметил их. – Все женщины стремятся замуж, даже самые отъявленные «синие чулки» и ярые феминистки.

– Прекрасно! – засмеялся Арсен. – Значит, с тобой у меня не будет проблем!

– Как с феминисткой или с «синим чулком»?

– Как с обворожительной, но крайне упрямой женщиной. – Он крепко прижал ее к себе и заставил посмотреть ему в глаза. – Понятно, – сказал он ласково. – Слезки на колесках? И почему все женщины такие плаксы? Им предлагают руку и сердце, а они сразу в рев!

– Ты... предлагаешь... выйти за тебя замуж? – Марина почувствовала, что ее сердце вот-вот выскочит из груди. – Но я почти ничего не знаю о тебе.

– Глупости! – засмеялся Арсен. – Какие глупости! Нам не семнадцать лет, чтобы играть в фигли-мигли. Ты любишь меня, я – без ума от тебя. Нам хорошо в постели... Что еще нужно двум интеллигентным, без червяков в голове людям?

– Ты прав! Но я не могу бросить свою работу. У меня раскопки, университет и вообще масса обязательств...