Формула первой любви

После ухода Пономаренко Люда вымыла посуду и пошла в комнату, чтобы взяться за уроки. У зеркала она опять задержалась. Может быть, у нее вовсе и не такая уж уродливая фигура, как ей кажется? Конечно, Сеймуру она неинтересна, но вот Пономаренко — пишет же ей стихи! Да и Влад Кондратюк так странно смотрит. Похоже, что его совершенно не беспокоят ее немодные бедра. Люда сняла балахонообразную футболку и вытащила из шкафа солнечно-желтую коротенькую кофточку со шнуровкой на рукавах. Ее Люде подарила тетя, еще летом, на день рождения, но она так и лежала в шкафу ни разу не надеванной. Люда считала ее неподходящей по стилю. Кофточка оказалась мягкой и очень приятно облегала тело. Людино лицо сразу нежно осветилось и даже показалось слегка загорелым. В глубоком вырезе красиво серебрилась цепочка с крестиком. Стараясь не опускать глаза ниже талии, Люда распустила свою тугую и высоко заплетенную французскую косу. Светлые волнистые волосы окутали ее фигуру почти до пояса. Если вымыть голову, то волны от косы исчезнут, и волосы окажутся еще длиннее. Может, стоит так сходить в школу? Наверно, теперь уже никто не скажет, что она распустила их специально для Исмаилова. И вообще, хорошо бы от него пересесть. Может, попросить Борьку Новикова, который теперь делит парту с Владом, пересесть к Сеймуру? А она, Люда, сядет к Кондратюку. Они всегда с ним ладили, и интересов общих у них много. Игру пора наконец докончить. Скоро уже сдавать ее. Может быть, когда она будет сидеть с ним рядом, Влад перестанет бросать на нее взгляды, от которых у нее мурашки бегут по коже. Неудобно же без конца поворачиваться к человеку, который сидит рядом.

Люда еще раз полюбовалась новой кофточкой и почему-то вспомнила Пономаренко. Не слишком ли сурово она с ним обошлась? Ишь ты! Поэт! Тонкая душа в толстом теле! Нет, ничего ужасного она ему не сказала! У него еще все впереди. Если он и дальше будет писать такие стихи, то станет великим поэтом, и, может быть, поклонницы еще будут дежурить у их подъезда и мечтать получить у Вовки автографы. Может быть, ему даже худеть не придется.

Люда вздохнула, сняла солнечную кофточку, натянула вместо нее привычную футболку и хотела приступить к плетению косы, когда в квартире раздался телефонный звонок.

— Люда, ты в порядке? — услышала она в трубке взволнованный голос Кондратюка.

— Да, — односложно ответила она, а сердце почему-то чувствительно дрогнуло.

— А выйти можешь? Минут на десять? Я один диск хочу тебе дать…

— Ладно, Владик, я сейчас выйду. Жди меня в беседке.

Люда накинула куртку прямо на распущенные волосы и выбежала из квартиры.

Влад сидел на краешке не очень чистой скамейки. При виде Люды сразу поднялся и неуверенно улыбнулся.

— Ты очень переживаешь из-за случившегося, да? — спросил он. — Не стоит. Мне кажется, девчонки тебе даже завидуют, особенно из 9-го «Г».

Люда хотела сказать, что конечно же переживает, но что-то перехватило ей горло, почему-то вдруг именно сейчас все пережитое за сегодняшний день подкатило к глазам слезами. Она всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Ты знаешь… Ты не расстраивайся так. — Кондратюк сказал это таким извиняющимся тоном, как будто сам был виноват в Людиных несчастьях. Это почему-то добавило ей горя, и она заплакала навзрыд.

— Ну… Люда… Ну… не надо… — начал успокаивать ее Влад. Он осторожно взял ее за плечи, и она уткнулась ему в распахнутую куртку, давясь слезами и вздрагивая. Он гладил ее по волосам, удивлялся отсутствию знаменитой французской косы и благодарил судьбу за то, что в их класс принесло Исмаилова. Ведь если бы не он и не все события, с ним связанные, то он, Влад Кондратюк, еще не скоро догадался бы, что его влечет к Люде отнюдь не компьютерная игра с Лювликом в главной роли. И даже если она, эта девочка, влюблена совсем в другого, он все равно счастлив, что узнал наконец, какое чудесное и высокое чувство к ней испытывает.

— Вот посмотри, — сказал он, когда Люда несколько успокоилась и оторвалась от его груди, — тут диск. — Он вытащил его из кармана куртки. — Я игру придумал… другую… Не для олимпиады… Для тебя…

Люда осторожно взяла в руки плоскую коробочку и, шмыгая носом, с благодарностью посмотрела в голубые глаза Влада. Он еще раз смущенно улыбнулся и, махнув на прощанье рукой, быстро пошел по аллейке к выходу из Людиного двора.