Формула порока

Володя был выше матери на голову. Они устроились на обитом дерматином старом топчане возле входной двери, и Владимир подробно рассказал о медицинской комиссии и о разговоре с заведующей данным отделением.

– Я сообщил, что ты работаешь в мелкой фирме бухгалтером.

– Скромность украшает, поэтому ты правильно сказал. Я постараюсь тебя поддержать. И про отца ты все правильно сказал, – мать старалась подбирать приемлемые к ситуации слова. – Давай выглядеть проще, пока имеем дело с малопонятными людьми. Позже, вполне возможно, всё это приведёт к положительному результату. Организм у тебя молодой, крепкий, но, Володя, надо согласиться с тем, что к спиртному у тебя проявилась малопонятная любовь. А сейчас ты немножко подожди, пока я попробую более подробнее побеседовать с Татьяной Павловной.

За полчаса Владимир покурил, трижды попил минеральной воды и успел посмотреть отрывки футбольного репортажа с матча любимого «Зенита», руководимого знаменитым тренером.

– Все в порядке, Володя. Я поняла, что Татьяна Павловна хороший специалист, прекрасная женщина, и она за тебя возьмётся серьёзно. Первое и главное, что требуется от нас – это полное безоговорочное соблюдение режима, железная дисциплина. Кстати, в последнее время оказалось нулевым финансирование лекарств, даже ставится вопрос вообще о полном закрытии данного богоугодного заведения. Поэтому администрация сейчас обязывает пациентов прикупить в аптеках города лекарств на сто руб лей по выдаваемому списку. Завтра после работы я найду и приобрету нужные лекарства. А послезавтра, в среду, я их привезу вместе с водой. Что ещё тебе, Володя, здесь обязательно понадобится?

– Спасибо. Если что-то экстренно понадобится здесь, думаю, позвонят. Об остальном я скажу тебе при встрече. А как встретила тебя Елизавета?

– Ей повезло, что она куда-то испарилась.

– Чем она тебя смущает?

– Как чем? Наверняка это с ней ты вчера назюзюкался!

– Успокойся, ма.

– Cherchez la femme.

– Это все пустяки.

– Лучше бы тебе понять, что всё складывается из мелких пустяков, – мать рукой указала на потёртый драный линолеум.

– Я прошу тебя, ма, позвони ей вечером и объясни ситуацию. Только, пожалуйста, без скандалов, хорошо?

– С этой беспорочной овечкой я – сама дипломатическая корректность!

– И передай, что приезжать ей сюда, надо думать, вряд ли стоит.

– Вот это обязательно передам!

– Хорошо?

– Обещаю тебе.

– Только скажи, что именно я просил об этом!

– Договорились.

– Надо бы и на работу позвонить, как считаешь?

– Я сообщу вам в отдел и скажу, что ты в больнице на обследовании с пока туманным диагнозом. И чтоб ждали тебя только через две недели или позже. Ну что ж, Володя, крепись, держись.

– Давай, ма, обходиться без слёз, – попросил он, увидев, как у деятельной матери вдруг сделались влажными глаза и зашевелились губы.

– Как всё это быстро случилось!

– Мне и без того тошнит от военкомовских угроз.

Они простились. Владимир отправился в палату, присел на кровать, послушал уже знакомую скрипичную мелодию, попил водицы. Затем облачился в тренировочный костюм и пошёл сдавать сестре-хозяйке на хранение пакет со своей одеждой.

Закончив хлопоты, он готовился прилечь, но динамики чётко объявили:

– В отделении ужин, пройдите в столовую. В отделении ужин…

В столовой у раздаточной амбразуры он спросил истерзанных процедурами пациентов:

– Что будет на ужин?

– Овсянка, сэр! – сообщили ему сразу трое, которые стояли первыми.

Замученные пациенты казались довольными своей осведомлённостью и своим ответом новому пациенту. По крайней мере, они попытались изобразить радостные улыбки на своих лицах. Получалась же гримаса, какой пугают маленьких детей. В улыбке всех троих наблюдалось что-то общее, что-то от Бармалея.

– Традиционная овсянка, это хорошо, превосходно, это по-нашенски, по-пролетарски, – возрадовался Владимир.

Затем он развернулся и возвратился в палату, чтобы посмотреть на продукты, принесённые матерью. И правильно сделал. В пакете оказались сметана, острый сыр с дырочками, пирожки с картошкой, которые требовали безотлагательной заботы по причине их срока годности. Имелись и продукты, которые могли подождать: яблоки, кусок сервелата, очищенные грецкие орехи. Мать привезла каравай круглого чёрного ржаного хлеба и белую плетёнку с маком. Находился в пакете и набор стальных инструментов. По этикеткам выходило, что столовые приборы только что куплены в магазине. В комплект входили: столовая и чайная ложки, вилка и тупой столовый нож.

Слегка перекусив в столовой за ужином, Владимир проделал очередную попытку отвлечься телевизором от назойливых радужных мыслей о перспективах своего светлого будущего.