Формула преступления

Виктор Геннадиевич хотел опровергнуть подозрение, но сил хватило лишь на тяжкий вздох:

— И чем же я, по-вашему, убил? Яд подсыпал? Подушкой задушил?

— Вот этим… — Родион поднял с пола рогожку, которая прикрывала улику.

— Это не мой револьвер, — сказал Княжевич без всякого упорства, словно отмахивался от безнадежного ужаса.

— Нет, ваш: на рукоятке имеется дарственная гравировка. Чистый и блестящий. Стреляли только сегодня. Наверняка чей-то подарок. Случайно не Настеньки?

— Нет… нет… нет… нет… не может быть…

Казалось, еще немного, и Виктор расплачется на груди Болотникова. Но так вести себя мужчине роскошной внешности не пристало. Еще решат, что испугался и хочет во всем сознаться. Опустив подбородок, он засунул в уголок губ папиросу.

— Поймете ли вы, что это — сплошное и нескончаемое безумие… Поверьте мне…

Понимать и верить не входило в планы сыскной полиции. Узнав адрес семейного гнездышка Княжевичей, Ванзаров приказал отвезти уже официально задержанного в участок. Болотникову пришлось легонько толкать в спину, чтобы Княжевич переставлял непослушные ноги. Так и одолели лестницу.

Из соседней комнаты выглянула Русалова, озабоченная и встревоженная. Иногда женское любопытство так полезно.

— Успели рассмотреть этого господина?

Ольга Ильинична была готова помогать следствию изо всех сил.

— Сегодня утром приходил он?

— Он, конечно! Одна шуба чего стоит, вызывающее богатство, такое не забудешь, — с неприязнью ответила дама.

— Ольга Ильинична, поймите меня правильно: вы не могли случайно перепутать? — спросил Родион. — Может быть, фигура похожа или лицо видели только в профиль. Уверены, что именно этого господина собственной персоной видели выходящим из комнаты… Дарьи Водяновой?

— Но я же вам…

— С ответом не тороплю. Тем более говорим без протокола, пока частным образом. Это очень важное свидетельство. На кону еще одна человеческая жизнь… Может, только похож?

Русалова выдержала внушительную паузу и твердо ответила:

— Да что вы, господин полицейский, разве первый раз его вижу! Отлично знаю этого мерзавца…

— Готовы подтвердить свои слова под присягой?

— Я не умею лгать, — величественно и строго закончила она.

— Не смею в этом сомневаться… Понимаю, насколько тяжело вам пришлось. И никакой защиты в доме. Держали бы собаку, все меньше страха. А то ведь от кошки какая польза.

— Кошки? — переспросила Русалова.

— А, так у вас котенок… Очаровательно. Можно взглянуть?

Но дама выразила удивление таким бесцеремонным вторжением в ее жизнь. Извинившись, Ванзаров снял домашний арест.

Симка от души болтала с городовыми за чашкой чая, обида окончательно забылась, и казалось, что мир и покой никогда не покидали уютный особнячок, а убийство с мертвым телом уже не имеют к нему никакого касательства. Напомнив расслабленным постовым, что пора вызывать санитарную карету, а затем опечатывать комнату, Родион отправился ловить другого извозчика. Покладистый, хоть и молчаливый Спиридон повез убийцу в участок.

Всю дорогу до Английского проспекта он размышлял об этом странном случае. Никогда раньше факты и психология не входили в такое жесткое противоречие. Никогда еще в своей скромной практике Родион не попадал в ситуацию, когда не мог согласиться не только сам с собой, но и с логикой. Ясные улики и очевидное развитие событий, с которым и Разуваев разобрался бы, натыкались на колья необъяснимых фактов. И что хуже всего — на личность убийцы. Поведение избалованного, богатого мерзавца говорило о многом, но никак не объясняло поступок. Быть может, он настолько хороший актер, что готов блефовать с пустыми руками против набора козырей? Только зачем?

Если хотел убить, почему не подготовился лучше? Почему действовал настолько глупо? Что-то заставило спешить? У логики не было ясных ответов. Не было их и на другую загадку: зачем признал в Водяновой Окольникову? Барышня живет под чужим именем почти год, и никому до этого дела нет. Стоит ей погибнуть, как убийца открывает настоящее имя. В чем смысл? От того, что жертву зовут не Дарья, а Анастасия, показания свидетелей хуже не становятся. Они же не обязаны выяснять, настоящее у постоялицы имя или нет. Это уж дело хозяйки пансиона, как она записала, с нее и спросят, почему допустила нарушение и фальшивую запись. Да и Спиридону врать нет никакого смысла. Разве предположить двойника?.. Нет, такое только в дешевых романчиках за пять копеек случается.

Так и не выпутавшись из тины мыслей, Родион позвонил в дверь с элегантной табличкой «Княжевич В. Г.». Стоило ей раскрыться, как юный чиновник буквально остолбенел.

Как известно, перед женской красотой он испытывал некоторое смущение, плавно переходящее в трепет. Хорошенькое личико и ясные глазки доводили до такой робости, что Родион терял большую часть своих боевых качеств, превращаясь из грозы преступников в застенчивого юношу. Кем и был на самом деле. Для победы красоты над логикой требовалось совсем немного. Заманчивое платье, аккуратная прическа, чуть косметических средств, помада — и наш герой уже готов. Но в том-то и дело, что в даме ничего подобного не нашлось.