Формула творения

«Инсайд» не давал о себе знать. Инга пропала, и все старания полиции ровным счётом ни к чему не приводили. Иронию два дня и, несмотря на то что девочка была объявлена во всероссийский розыск, полиция не могла обнаружить её следов. Велимир Обрадович, весь поглощённый делами, связанными с «Инсайдом», почти не появлялся. По секретным данным Интерпола, в курсе которых был Велимир, «Инсайд» готовил террористическую акцию буквально на днях. Но не представлялось возможным предотвратить её — неуловимая организация тщательно заметала следа, не оставляла улик, действовала осторожно и предусмотрительно. Она как будто канула на дно; Вильям Гармов и Айвар Лаукгалс словно провалились под землю. О Фирозе Акджаре ничего не было слышно. Полиция Петрозаводска была приведена в состояние повышенной готовности, но никто из её руководства ясно не представлял себе, что именно они должны делать, кого ловить и какая террористическая акция предстояла. Информация, предоставленная Интерполом, страдала некоторой противоречивостью, так как и в Лионе ситуацию оценивали весьма приблизительно.

В то утро начался обычный августовский день на излёте лета. Негустые тучи покрывали небо, дул слабый западный ветер. Жара спала уже пару недель назад, и жители Карелии радовались долгожданному похолоданию, как радуются зимой дружной оттепели после свирепого мороза.

Артур и Милана позавтракали. Он, как умел, утешал девушку, стараясь заверить её, что Ингу обязательно найдут. Сам же Салмио был полон неуверенности. Он практически не знал, чем является так называемая «формула творения» и в какой обстановке хранит её тайну швейцарский физик. Да и жив ли он вообще? С тех пор как дядя Артура передал ему свои идеи, наверное, прошло немало лет.

Влюблённые решили немного пройтись и отвлечься, тем более что они не могли пока никак повлиять на события. По проспекту Ленина привычно брели пешеходы, ехали автобусы и троллейбусы. Парень и девушка решили прогуляться к привокзальной площади Петрозаводска, а оттуда, миновав несколько улочек, выйти на Октябрьский проспект, один из крупнейших в городе.

Радуясь вновь обретённой близости, они, взявшись за руки, отправились в путь. Артура успокаивало то, что теперь судьбой Инги занимается милиция и даже Интерпол в лице Велимира, поэтому впервые за долгое время он немного расслабился и повеселел. К тому же он полагал, что «Инсайд» вряд ли рискнёт устроить теракт сейчас, учитывая поднявшуюся в правоохранительных кругах города суету.

До здания вокзала со знакомым с детства остроконечным шпилем оставалось каких-нибудь сто метров, как вдруг внезапно где-то около железнодорожных путей вспыхнул яркий свет и раздался громкий хлопок, как от пущенной петарды. «Фейерверк летом? — машинально представилось Артуру. — Что за юмор? Или же… Неужели?!» Он не успел додумать. После ослепляющей вспышки воздух незримо содрогнулся прозрачно-голубоватой волной. В то же мгновение молодой учёный ощутил какой-то мягкий толчок в голове, а в груди как-то неестественно и неприятно дёрнулось сердце. Ощутив прилив сильного головокружения и резко подступившую к горлу дурноту, он стал падать на асфальт. Артур погружался в обморочное состояние. Он видел свою возлюбленную, которая упала ничком на траву газона. Увидел Салмио и КамАЗ, круто повернувший на цветочную клумбу. Всё это произошло как будто в замедленной киносъёмке. Ещё несколько находившихся недалеко человек с остекленевшими глазами схватились кто за фонарный столб, кто за решётку садовой ограды. Хватая пересохшим горлом воздух, Артур попытался устоять на ногах, но в глазах его потемнело и, сделав пару неверных шагов, он споткнулся и потерял сознание.

Пробуждение было мучительным. Сначала включился слух, и первое, что он услышал, — это рёв автомобильных сирен. Открыв отяжелевшие веки, Салмио сразу же наткнулся взглядом на смешавшиеся в беспорядке на проезжей части машины. Видимо, множество водителей практически одновременно потеряло сознание, что вызвало массу столкновений. Ряд машин выбросило с проезжей части на пешеходный тротуар. Мощный дизельный грузовик врезался в соседнее здание, а объёмистая фура перегородила половину перекрёстка. Высокий шпиль здания вокзала рухнул, и на привокзальной площади валялись раскуроченные обломки бетона и куски перекрученной арматуры.

Милана тоже пришла в себя и с бессознательным выражением лица хотела, видимо, что-то сказать Артуру, но язык не сразу послушался её.

— Дорогая, они сделали это! Понимаешь?! Это теракт! — Салмио думал крикнуть, но выдавил только свистящий шёпот.

— Да, это катастрофа. Что же дальше будет? — тихо спросила она.

— Не знаю. Теперь многое зависит от человеческого здравомыслия. Но на него во всю земную историю было мало надежды, — голос мало-помалу возвращался к Артуру, и вместе с ним в проясняющихся от тупого марева мозгах с чудовищной очевидностью вырисовывалась картина возможных последствий. Кроме того, у него не было сомнений: грядёт продолжение.