Формула творения

— Ваша контора сколько угодно может красоваться своими якобы просвещёнными и высокоумными поползновениями, — Артур развёл руками. — Вот только суть осталась прежней: жизнь вне закона. Апологетика насилия. Поэтизация террора и войны. За личиной Робина Гуда у вас скрывается банальное грабительство.

— Говори что хочешь. Не забывай: ты в наших руках, а не наоборот. Мы на коне и с мечом, а ты на щите. «Инсайд» будет ставить условия мировому сообществу, а не оно ему. Скоро мы кое-что предпримем в Карелии, и планета ввергнется в глобальное противостояние. А потом мы используем ту самую формулу творения и другие подобные технические инновации, которые наша организация собирает по всему миру, и подарим человечеству новую историю — без диктата Запада, под флагом истинных ценностей.

— Например, ценностей ортодоксального ислама? Вы же всё-таки европеец, Вильям.

— Одно другому не мешает, — невозмутимо ответил Гармов. — К тому же религия не является нашей самоцелью, а исламский фундаментализм, обвешенный несправедливыми ярлыками, сохранил куда больше настоящей религиозной чистоты, чем примирившиеся со светским миропорядком западные религиозные течения. Дело не в самом исламе как в таковом, а в искренности и силе его духовной проповеди.

Вильям, видимо, собирался продолжить, но его прервал грохот наверху над подвалом. Как будто табун лошадей, проломив загон, устремился в степной простор, неистово молотя копытами землю. Где-то недалеко раздался взрыв.

— Полиция! Лежать! Всем на пол! — грянули решительные выкрики.

Послышались звуки борьбы и пистолетные выстрелы, застрекотал пулемёт. Бритоголовый с израильским автоматом «узи» в руке кинулся к люку и высунулся из него, полоснув очередью. Вдруг он вскрикнул и, тяжело цепляя армейскими ботинками ступени лестницы, рухнул обратно, разбрызгивая кровь. Вильям Гармов с искажённым лицом, белый, словно мелованная бумага, бросился к лестнице, пнув ногой подвернувшийся труп бритоголового. Внезапно он повернул и, как почудилось Артуру, бестолково заметался у стены. Из проёма в потолке рванулся высокий плечистый человек, с чёрной с проседью бородой. Он легко и пружинисто спрыгнул вниз. Одним взмахом боец выбил пистолет из руки «камуфляжа», который, отступив, резким движением вытащил что-то вроде таблетки из кармана пиджака и засунул себе в рот. В следующее мгновение он пошатнулся и мешком грохнулся на дощатый, со следами срезанных сучков на досках пол.

Чернобородый мужчина ахнул, склонился над «камуфляжем», пытаясь разжать ему сведённый судорогой рот, но всё было тщетно — после непродолжительного хрипения тот затих.

Чернобородый обернулся.

— Велимир! — не веря своим глазам, воскликнул вне себя от радости Артур.

— Здравствуй, брат. Как же я рад тебя видеть! — Велимир крепко пожал ему руку. От волнения в его произношении прорезался южнославянский акцент. Молодой человек, освобождённый от наручников, вскочил.

— Милана где-то здесь, Велимир! Ты знаешь, где она?!

Югослав мягко остановил его.

— С ней всё в порядке. С бригадой ОМОНа приехал психолог, она с ним.

Артур с обличением вздохнул.

— Ты так долго не выходил на связь, я думал, что ты погиб…

— Я сам чуть было так не подумал, когда получил дубиной по голове от этого громилы Лаукгалса, — со смехом ответил Велимир. Несмотря на бледность и следы усталости, его лицо светилось энтузиазмом. — Но всё хорошо то, что хорошо кончается! Мне удалось выжить. Все-таки навыки выживания в экстраординарных ситуациях, привитые мне когда-то в разведке, не прошли даром.

Видя немой вопрос Салмио, югослав сказал:

— Я действительно бывший офицер югославских спецслужб. После развала Югославии потерял работу, а теперь нахожусь здесь по заданию Интерпола. Его представители нашли меня в Стокгольме, и теперь я сотрудничаю с ними. Когда-нибудь я тебе всё подробно расскажу, сейчас же нам нужно спешить. Но все же, как ты здесь очутился?

Нахмурившись, Артур торопливо, буквально в нескольких словах поведал о своём похищении и о предательстве Вильяма Гармова.

Сверху раздался голос, окликавший югослава.

— Велимир, Гармов и Лаукгалс скрылись!

— Невероятно! Дом же был оцеплен! — Лицо югослава исказилось от досады, обнажив ряд белоснежных зубов.

Поэт и философ был удивлён не меньше. Они в пять секунд вдвоём обшарили весь подвал, занимавший площадь примерно шесть на десять метров, переворачивая старую мебель. Гармова в подвале не оказалось, а Лаукгалс, как припомнил Артур, ещё раньше поднялся наверх в дом и, видимо, сумел улизнуть в перестрелке. Не исключено, что он быстро переоделся в форму бойца спецподразделения и таким образом ушёл незамеченным.

К югославу подошёл капитан МВД, руководивший операцией.

— Ускользнули, гады, — он в сердцах стукнул кулаком по дверному косяку, добавив замысловатое ругательство.

— Даже оцепление не помогло, — Велимир пожал плечами.

— Наверное, мои ребята сад-то и не прочесали. За дом взялись, а про окрестности забыли. Да и кто мог подумать, что в простой крестьянской избе будут такие навороты? — извинялся офицер.