Формула убийственной удачи

Сборы Даниил не любил, потому в огромной гардеробной он быстро выбрал пару белых рубах, смокинг и еще два деловых костюма. Дворецкий ведьминого дома, приятный импозантный старик, обещал помочь с подбором галстуков и запонок. Так же слуга обещал упаковать одежду и спустить вниз.

Когда дознаватель вернулся в гостиную, Евы, конечно, еще не было. А вот Ли ждала его здесь, попивая свой чай. Он заметил, что глаза у ведьмы покраснели. Она явно плакала в их недолгое отсутствие. Но при его появлении Ли вновь примерила маску некоей наигранной оживленности.

— Уже собрались? — спросила она.

— Мне проще, — чуть улыбнулся он, стараясь поддержать выбранную ведьмой манеру поведения.

— Ева тоже не заставит себя долго ждать, — пообещала ведьма, и тут же наклонилась ближе к гостю и перешла почти на шепот. — Как она? Ей там, во Франции, тяжело пришлось?

— Я думаю, да, — признался он. — Из того места, где хранился артефакт до нее еще никто не возвращался живым.

— Знаете, — серьезно, отбросив весь свой артистизм, сказала Ли. — Вы верите в бога?

В очередной раз удивившись, дознаватель лишь отрицательно покрутил головой.

— А я, наверное, да, — призналась она. — Я молилась всего дважды за мою жизнь. Но от души. И оба раза за Еву. Сейчас, когда она уехала во Францию, и тогда… в юности. За нее и за Марси. И мне казалось, что он услышал меня, ведь Ева… она же не для себя рисковала жизнью.

— Да, — согласился дознаватель. — А…простите, что было в первый раз?

— Это было наше глубокое детство, — без малейшей радостной ностальгии, стала рассказывать Ли. — Мать Евы была простой смертной. Ее расстреляли, как жену врага народа. Хотя отец Евы погиб, даже не успев увидеть дочь. Сама Ева попала в лагерь…

— Какой? — не понял Дан.

— Лагеря НКВД, — пояснила ведьма с ледяным сарказмом, который был направлен явно не против ее собеседника. — Я тоже тогда оказалась там. Папа был белогвардейцем, мама… тоже убита, как враг народа за свои методы лечения.

— Но… — рассказ явно взволновал дознавателя. — Вы же обе были детьми! Сколько же вам было лет? Какие лагеря!

— Мне было пятнадцать, Еве двенадцать, — ровным сухим тоном продолжила Ли. — И да, потому мы там и оказались. Представьте только! Дети с такими необычными способностями! Это же секретное оружие!.. Так считали тогда.

— Варварство, — устало прикрыв лицо ладонями, прокомментировал Дан. — Я даже боюсь представить, что с вами там было.

— Должно было быть, — вот тут ведьма улыбнулась и на этот раз искренне. — Но Ева собиралась бежать. Да и я с ней. Но… с нами еще была восьмилетняя кроха. И… у нее началась очень ранняя инициация. … — Ли, переживая вновь то время, поморщилась, сжала пальцами виски. — Марси… Она обращалась в вампира. А это чудовищные боли. К тому же… она подхватила тиф…

Они немного помолчали, пока ведьма справилась с эмоциями, пока дознаватель пришел в себя, смог победить гнев, от мысли, что пережили эти три крохи.

— Марси могла умереть, — глухо продолжала Ли. — Я знала, как облегчить муки, но… Нужен был ингредиент. Нужен был чистый ладан и … сусальное золото. Ева поклялась, что достанет. Там, в лагере, был еще и склад. Они хранили там награбленное в церквях. А еще там были старинные иконы. В старых красках есть… — она отмахнулась. — Неважно. Главное было это достать. И Ева пошла… Вот тогда я молилась всю ночь. Если бы ее застукали, если бы она не успела…

— Но Ева нашла все необходимое, — успокаивая хозяйку дома, сказал Дан. — Я почему-то уверен в этом.

— О! Да! — Ли, казалось, ожила. — Конечно, она все нашла. А еще и котелок, чистую воду, чистые бинты, спички… Тогда казалось, что она совершила чудо…

— И Марси выжила, — закончил дознаватель, чуть улыбаясь.

— Конечно! — теперь уже злорадно усмехнулась ведьма. — Пока я варила зелье, пока Ева вливала его в Марси, пришли Магнус и Кир.

— Кир? — искренне удивился Дан. — Это же старший кузен Михаила!

— Еще один из безбашенных Куракиных, — подтвердила ведьма. — Так они забрали нас оттуда. Мы жили у Магнуса несколько лет, пока не поступили в Академию. Но Ева… Она жила у Кира. Я на такое не решилась.

— Хорошо вас понимаю, — усмехнулся дознаватель. — Мне кажется, его побаивается даже Глава Стражи.

— Но только не Ева, — к Ли вернулось подобие отличного настроения, хотя было по-прежнему понятно, это маска. Историей из прошлого ведьма как бы отгораживала себя от горя дня сегодняшнего. — Она в нем души не чает. Как и он в ней. Хотя и Магнус любит ее, как дочь. Мне кажется, даже светлый князь, и тот к Еве благосклонен.

— А вам он не нравится? — осторожно спросил Дан, которому нужна была любая информация о новом деле, но который так же понимал, что неосторожный вопрос опять вернет ведьму к слезам и отчаянию.

— Нет, — категорично заявила ведьма. — Конечно, он много сделал для страны и Волшебного мира, но… Он так высокомерен, холоден, …он не умеет любить или уважать. Я не люблю и боюсь таких Избранных. Да и таких людей тоже.

— Кого ты не любишь? — спросила тоже наигранно весело Ева, входя в гостиную. — Такие бывают?