Формула власти. Первое условие

— Клима! — заорала наставница полетов, подбегая. Дорогие ласточки-одногодницы приземлялись рядом и так надрывно ахали, словно они, а не Клима, лежали сейчас на песке с вывернутой рукой и ссадинами на ногах.

— Живая, — откликнулась девушка. — Доска в воздухе отказала.

Поскольку жизни Климы и впрямь ничего больше не угрожало, внимание переключилось на «прекрасного сильфа», который вместе с поцарапанной кое-где «белой доской» опустился неподалеку, успел подняться на ноги и пока не удрал.

— Ага! — торжествующе воскликнула наставница, крепко хватая юношу за руку. — Нарушитель границы! Теперь-то мы вам предъявим веские доказательства, и штраф затребуем! Не отвертитесь, вор-робушки!

— А может, отпустим его? — пискнула Гулька, с надеждой строя нарушителю глазки. — Он же нашей Климе жизнь спас, я все видела!

— Не трогай меня, — дернул плечом сильф, обращаясь к наставнице по-принамкски. — Знать не знаю ни про каких нарушителей.

— Да, а сам-то кто? Ты кому врать надумал?! А ну пошли к директору! Аруля, беги сейчас в Институт и позови госпожу наставницу дипломатических искусств…

— Это я у вас сейчас штраф требовать буду! — рассердился сильф. — Ты обозналась, должно быть, госпожа. Я агент тайной канцелярии, летел в вашу столицу, в Мавин-Тэлэй, с официальным визитом. А тут эта падает, — юноша кивнул на Климу, спрашивая глазами: «Ты ведь не скажешь о нашем разговоре?»

«Нет, — так же взглядом ответила Клима. — Но ты извинишься за свои слова».

Соглашение было достигнуто.

— Вот так я тебе на слово, дура старая, и поверила! — уперла руки в бока наставница. — Документы есть?

— Мне бежать в Институт или нет? — не к месту уточнила Арулечка, которой вовсе не хотелось пропускать половину исторического разговора с незнакомым симпатичным нарушителем-сильфом — единственным, кого поймали в буквальном смысле за руку.

— Да подожди ты, — отмахнулась наставница, которую самоуверенность задержанного настораживала. Далеко не каждый решится безосновательно прикрываться поддержкой сильфийской организации, занимающейся внешней политикой и борьбой с преступностью.

— Есть документы, — нагло ухмыльнулся сильф, доставая из внутреннего кармана куртки несколько мятых бумажек. — Удостоверение личности, справка из тайной канцелярии, приглашение на прием. Достаточно?

Наставница полетов, происходившая из сословия простого, языкам не обученного, повертела в руках бумагу, отрекомендованную как «удостоверение личности», пытаясь понять, где в этих закорючках верх, а где низ. Гулька тут же пришла на помощь, заглянула женщине через плечо и вслух прочитала:

— Юрген Эв. Это твое имя, да? А меня зовут Гулина, можно просто Гуля.

— Приятно познакомиться, — безразлично буркнул сильф, отбирая бумажки. — Моя доска повреждена, а одежда испачкана, поэтому я остановлюсь в вашем Институте на несколько часов.

По меньшей мере, половина девочек едва не испустила дух от радости. Еще бы! Красавец-сильф, агент той самой легендарной тайной канцелярии, про которую пишут любовно-приключенческие романы, почтит их своим присутствием! А если постараться, его можно и заночевать уговорить…

Клима дальнейших обсуждений уже не слышала. Ее положили на принесенные из оружейного сарая носилки, хранящиеся там специально для подобных случаев, и торжественно (еще бы, такого красавца им в небе раздобыла!) уволокли в лазарет.

* * *

— Выполняю я, значит, наклонный маневр, и тут слышу — мать-меня-родившая — крик! И мимо меня — шух-вжик! Клима пронеслась, да без доски. А за ней сверху, не поверите, ласточки ненаглядные, сильф! Но с доской. Я, понятное дело, все маневры бросила, следом полетела. Вижу — он нашу Климу за руку схватил, та ажно выгнулась вся…

— Рука или Клима? — не без сарказма уточнила Выля, прерывая Гулькину болтовню.

— Да какая разница, — отмахнулась Арулечка, запихивая в рот подружке спелую черешню, чтоб замолчала и не мешала очевидице рассказывать.

— …Потом доску сильфа ка-ак поведет! — продолжала тараторить Гулька, тоже запуская руку в миску с черешней, но от возбуждения забывая донести ягодку до рта. — Еще бы, такая тяжесть-то! От центра поля их прямо к сараю снесло. Сильфу ничего, а Климу-ласточку по крыше со всей дури протащило. Жуть, как вспомню! Климушка, ты как?

— Живая, — безразлично откликнулась пострадавшая.

Дело было в лазарете. Климе наложили швы на обе ноги, вправили и перебинтовали вывихнутое запястье, смочили целебным отваром ссадину на лбу, уложили в постель и велели не вставать ближайшие дня четыре. По такому случаю, Выля, Арулечка и вездесущая Гулька отпросились с уроков и последние полтора часа активно чесали языками, развлекая больную. Выля приволокла с собой здоровенную миску черешни. Ее родители занимались садоводством и в урожайные года присылали дочери изрядную долю «лакомств». Этот год выдался даже слишком урожайным: черешня так и перла. Посему, Вылиными ягодами давился весь Институт, от первогодок до наставников.

— Сильф этот, Юрген, — вещала Гулька, — инструменты взял и сам свою доску чинит, другим не дает.

— Боится, что мы секрет изготовления разведаем? — предположила Арулечка.