Формула власти. Первое условие

Над порогом вспыхнул экзотический цветок, бросая витиеватые тени на дверь и крыльцо. Эх, какую же красоту раньше делали! Теперь такие светильники редкость, большинство мастеров доски да тяжеловики производят — и прибыльнее, и полезнее. Свет пришелся кстати: через пару минут Даша услыхала, как рассекает воздух быстрая доска, а потом разглядела и самого летуна. Муж, то есть Юрген, ловко приземлился на крыльцо, прямо под лампу, и Дарьянэ наконец-то сумела толком его разглядеть.

Высшие силы! Впечатлительное сердечко юной сильфиды заколотилось чаще, дыхание перехватило. Теперь она верила рассказам Рафуши, что за Юркой вечно бегали девушки. Даша бы и сама сейчас побежала. Юра был невероятно, умопомрачительно красив. Чуть вытянутое лицо, темно-пепельные кудри, прямой нос. И глаза, миндалевидные фиолетовые глаза, которые проницательно и с любопытством разглядывают все вокруг. Высокий и гармонично сложенный, в каждом движении — сила. А голос звонкий и вкрадчивый, таким только в любви признаваться…

— Ты что, весь день меня ждала? — при виде стоящей на крыльце жены, такой с виду озябшей и одинокой, Юра ощутил мимолетное чувство вины. Да, прав был Липка, как всегда. Раньше надо было прилететь, чтобы стыдом не маяться.

— Нет, я только лампу зажечь вышла.

Голос жены звучал вполне обыденно — не слишком приветливо и с некоторым вызовом. Юргена это устраивало. Точнее, не волновало. Пусть говорит как ей нравится, лишь бы не бесилась и снотворным не опаивала.

— Ага. Ну, привет тогда. Стой если хочешь, а я в дом пойду.

Уже в прихожей Юргена нагнало равнодушное:

— К тебе сестра прилетала. Весь день ждала.

— Ясно, — мысленно сильф обругал себя безответственным балбесом. Мог бы предположить, что Рафуша вопреки всем обычаям навестит его в первый же день семейной жизни. Жену не хочешь видеть, так хоть бы ради сестры пораньше прилетел! — Ты ее покормила?

— Да, мы пили укропник с эклерами.

— Она поладила с тобой?

— Да, мы подружились. Рафуша меня к себе в гости приглашала.

— Угу.

Юрген пошел в гостиную, а Даша на миг задержалась в прихожей, усилием воли заставляя себя не реветь. Ему же никакого дела до нее нет! Только о сестре спрашивал. Что же теперь делать? Будь Юрген просто случайным знакомым или коллегой по работе, она могла бы кокетничать с ним, приглашать в гости, разговаривать на общие темы. А как быть, если объект воздыханий уже стал законным мужем, но в упор не хочет замечать? Даше казалось, что здесь надо действовать иначе, но она не знала, как именно. К тому же еще утром она заявила мужу, что терпеть его не может и ролью жены тяготится. Ой, ду-ура…

— Юрген! Ты ужинать будешь? — как можно равнодушней крикнула сильфида, не решаясь пока выйти из спасительного полумрака прихожей в освещенную гостиную.

— Не-а, — муж плюхнулся на диван, тот, что поновее, стянул высокие ботинки, с приятным слуху металлическим жужжанием расстегнул «змейку» на куртке. — Даш, называй меня просто Юрой, по-дружески. Все-таки со вчерашнего дня мы не совсем чужие.

Сердце Дарьянэ подпрыгнуло и зашлось от мимолетного счастья. Может, еще не все потеряно? Пожалуй, в таком душевном состоянии уже можно выйти на свет…

— А… э… Юра, а что ты сейчас будешь делать?

— Думать, — муж коротко вздохнул, закинул куртку на соседний диван, оставшись в штанах и легкой светло-голубой рубашке с широкими рукавами. — А ты мне не мешай, ладно?

— Угу, — Дарьянэ незаметно бросила быстрый, но алчный взгляд на его подтянутую фигуру и поспешила убраться в столовую, чтоб не уличили.

А Юрген откинулся на мягкую спинку, вперил невидящий взгляд в картину на стене и погрузился в размышления.

По словам Липкиного деда, странных порывов в мотивах родителей быть не могло. Только долг и расчет. Если принять во внимание, что обе семьи действовали согласованно, детей принуждали одинаково, значит и долг с расчетом были общие. Но какие? Исключая дружбу, политику и тому подобное, вариантов может быть только два: клятва или проклятие…

Юра обратил внимание, что уже невесть сколько времени глядит на белую завитушку в верхнем правом углу картины, сморгнул и принялся изучать лестницу.