Формула влияния

Виктор посмотрел на часы, прикидывая, успеет ли попасть до обеда, шагнул к двери и тут наконец понял, что кольнуло его в разговоре с охранником. Часы! Охранник утверждал, что посмотрел на часы, а между тем никаких часов на руке у него не было. Но дело даже не в том. Рассказывая об этом, Вадим машинально взглянул на стену напротив, Виктор, вслед за ним, тоже машинально, перевел туда взгляд — там не было никаких часов. Вообще, насколько он помнил, в холле на первом этаже, где сидел охранник, никогда никаких часов не было. Часы висели на втором и… в кабинете директора. Над его столом.

— Нина, — он повернулся к секретарше — та посмотрела на него чуть ли не влюбленным взглядом, демонстрируя полную готовность к сотрудничеству, — скажите, в кабинете Владимира Тимофеевича все еще висят часы?

— Часы? — Она удивилась, пожала плечами и почему-то надолго задумалась. — Вы имеете в виду какие часы?

— На стене, — не очень понятно пояснил Виктор.

— Ах, эти! Ну да, висят.

— Над столом?

— Над столом. Всем, кто заходит в кабинет, сразу видно время.

— Вот-вот. До свидания.

Виктор быстро вышел из «предбанника» секретарши, боясь, что Нина опомнится, начнет задавать вопросы и своей болтовней спугнет картинку, которая выстраивалась в его голове, он пропустит какую-нибудь деталь и тогда придется начинать сначала.

Итак. Охранник сидит в холле, его позиция самая удобная: он может следить за всеми, не вызывая ничьих подозрений. С его места прекрасно виден вход и дверь кабинета Хавронина. Он может подняться, пройтись по коридору и снова вернуться на свой пост — никто не подумает, что тут что-то не так. Шевелев видит, как директор выходит из своего кабинета. Через несколько минут туда заходит Ривилис. Он идет следом за ним, производит три выстрела и, имея в виду дальнейшую цель, смотрит на часы, висящие над столом, запоминает время. А потом, рассказывая свою лживую историю, непроизвольно воспроизводит это движение: поднимает голову на уровень циферблата. Но в холле, где происходит их разговор, никаких часов нет. На таких вот мелочах обычно и прокалываются.

Виктор зло усмехнулся и решительно направился к охраннику. В его виновности он больше не сомневался, а раз так, признания он у него добьется. Чего бы это ни стоило.

Признания Виктор действительно добился. Причем довольно легко. Правда, признание это было совсем не то, какого он ожидал.

— Да, Виктор, подловил ты меня на часах! — добродушно рассмеялся Василий, когда детектив изложил ему свою версию с последующими выводами. Охранник вдруг совершенно изменил тон, стал обращаться к Виктору просто по имени и на «ты», проникнувшись к нему дружеским расположением. — Но, видишь ли, какое дело, убить Ривилиса я просто физически не мог, потому что… ну да, тут я малость ввел и тебя, и тех, — он кивнул почему-то на дверь, имея в виду полицию, — в заблуждение. В момент убийства меня в школе не было.

— А где же вы были? — не желая принимать дружбы главного своего подозреваемого, официальным тоном спросил Виктор.

— В кафе. Тут, напротив школы, кафе «Карамель». Вот там я в тот момент и сидел. Хотел утаить сей факт, думал, с работы попрут за то, что покинул, так сказать, боевой пост. Да еще в такой момент. Но ведь про момент-то я тогда не знал.

— И часто вы так… покидаете пост? — Виктор упорно не желал перенимать шевелевское «ты».

— Да первый раз в жизни, честное слово. Понимаешь, мне вдруг захотелось… Ну, не знаю, как объяснить. — Василий замолчал и как-то жалобно, смущенно посмотрел на Виктора. — Не поверишь, — снова заговорил он, понизив голос, словно собирался рассказать какой-то постыдный о себе факт, — мне вдруг до смерти захотелось апельсинового сока.

— То есть жажда одолела, — усмехнулся Виктор, — ну понятно, понедельник. Сушит после вчерашнего?

— Да нет, я не пью. То есть вообще непьющий. Тут другое. Мне не пить захотелось, а именно апельсинового сока. И до того, что, кажется, умер бы, если бы не выпил.

— Апельсинового сока? — переспросил Виктор. — Ну, знаете ли, в это действительно трудно поверить. Могу понять, когда пьющему человеку нестерпимо захочется водки, или курящему — покурить, или там наркоману — уколоться. А апельсинового сока — нет, в это я поверить не могу.

— Ну и ладно, не верь, — беззаботно махнув рукой, легко согласился Шевелев, — но проверить, что я был в той кафешке, легко. Можешь спросить бармена, он меня должен помнить. Да у них там камера есть, можно по записи проверить.

— Да, кстати, о камере. В школе ведь тоже видеонаблюдение имеется.

— Имеется, но на лето мы камеры отключаем.

— Как все у вас гладко получается! — Виктор насмешливо посмотрел на охранника. — Ладно, вы хотите сказать, что у вас алиби на момент убийства? — уточнил он. — Я смотрю, с чем-чем, а с алиби в вашем коллективе полный порядок. Но вот по поводу часов вы мне так и не объяснили…