Формула влияния

— Первое детальное несоответствие, — заговорила наконец Полина, — это месяц. Сегодня у нас четвертое июня, Анну похитили два дня назад, следовательно, события, предшествующие этому, должны были происходить не позднее конца мая. А в воспоминаниях Анны разгар лета — что-то ближе к июлю. Маша, ее дочка, говорила, что они с бабушкой собирали клубнику, давно и стойко стоит жара и… не знаю, что-то с днем рождения Анны не так, никак не могу понять, что. Второе несоответствие — у Анны кассетный диктофон. Третье — все вокруг почему-то говорят «милиция». И ладно бы кто-то из них пару раз оговорился, так нет, постоянно. Четвертое — все, и сам город, и этот парк выглядит как-то не совсем привычно. Все какое-то слегка устаревшее, как в документальном фильме, снятом несколько лет назад. А с другой стороны — факты, которые не подтверждались, когда мы пытались их прояснить. Нет ни сети супермаркетов «Купи», ни реабилитационного центра для детей-даунов, ничего. Нет, но может, все это было когда-то? Раньше, несколько лет назад?

— То есть ты хочешь сказать, что Анна вспоминает отдаленное прошлое?

— Да, но это отдаленное прошлое напрямую связано с тем, что с ней произошло позавчера. Витенька, миленький, я должна досмотреть до конца ее воспоминания.

— Нет! — Виктор вскочил и так сильно замахал рукой, протестуя, что Полина ощутила сквозняк. — И не проси!

Она услышала его нервные быстрые шаги, звук открывающегося сейфа, поняла, что он прячет с глаз долой браслет Анны, демонстрируя свой категорический отказ.

— Вот и все! — Виктор отряхнул руки. — Лучше сделаем вот что. Попробуем еще раз проверить твою Анну на вшивость. Пробьем этого Аркадия Шайтана на предмет его причастности к группе «Последний этаж».

Виктор сел за компьютер — и началась обычная игра, которая в последнее время так раздражала Полину: хруст клавиш, щелканье мышки, тяжелые вздохи, неясное бормотание — и снова по кругу. Она и сейчас почему-то была уверена, что ничего Виктор в Интернете не найдет. Не хватает какой-то детали. Но вот какой? День рождения Анны. Эта деталь связана с ним. День рождения Анны…

— Ничего! — Виктор в досаде хлопнул по столу ладонью. — Аркадий твой в связи с группой даже не упоминается, у песни «Алмазный слон» не указано авторство, а сама группа, как я уже говорил, распалась пять лет назад. Ладно, поехали домой, девятый час уже, пора закрывать нашу шарашкину контору.

— Поехали, — согласилась Полина, продолжая перекатывать в голове свою навязчивую мысль. Снова и снова она прокручивала ситуацию, когда упоминался день рождения Анны. Это было на даче. Мать Анны говорила, что она выглядит больной и измученной и уговаривала взять отпуск. Анна отказывалась, ссылаясь на занятость, а потом…

— Неужели ты и в среду не приедешь? — спросила мать Анны.

— В среду? А что будет в среду? — не поняла Анна, забыв о своем дне рождения.

— Твое двадцатисемилетие! — рассердилась мать.

Двадцатисемилетие, день рождения, среда — нет, никак не выстраивается.

Они вызвали такси — у Виктора не было времени забрать машину со стоянки, — вышли из офиса. Воспоминания продолжали прокручиваться в голове Полины — без всякого толка. Может, нужно продвинуться в воспоминаниях дальше? Или наоборот — вернуться немного назад?

Подъехало такси, они сели в машину. У Виктора зазвонил телефон. Озабоченно любезно, даже как-то почти подобострастно, что ему было совершенно не свойственно, он с кем-то коротко переговорил, отключил телефон и взял Полину за руку.

— Звонила Мария Ильинична, — осторожно, будто боясь ее ранить словом, сказал Виктор, — ей немного получше. Она хочет завтра с тобой встретиться.

— Хорошо, — Полина кивнула, ощутив какую-то щекотку в мозгу — предчувствие близости разгадки. Мария Ильинична, двадцатисемилетие, Федор. Да, вот оно, близко. Мария Ильинична говорила о Федоре: ребенок тридцати шести лет. Анна о нем же: настоящий ребенок, хотя мы почти ровесники. Двадцатисемилетие…

— События, которые вспоминает Анна, происходили десять лет назад! — закричала Полина так внезапно и громко, что водитель испуганно оглянулся. — Вот теперь должно все срастись.

Едва они переступили порог квартиры, Полина отправила Виктора к компьютеру, а сама пошла на кухню готовить ужин. Почистила и поставила вариться картошку, достала из морозильника бифштексы, чтобы потом сунуть их в микроволновку, хотела еще нарезать салат, но не выдержала, решила сначала проведать мужа, узнать, как продвигаются у него дела.

Дела продвигались прекрасно. Недостающая деталь наконец отыскалась — и мозаика сложилась. Все, о чем говорила Анна, подтвердилось.