Формула жизни. Сборник рассказов (СИ)

Соболев написал формальное заявление на выдачу ссуды для улучшения жилищных условий. Виктор Петрович собрал лабораторию, и просто сообщил, что поступило такое-то заявление и, поскольку финансовое положение сейчас позволяет, а Соболев хороший работник, лаборатория выдает ему ссуду на таких-то условиях. Народ, конечно, был весьма удивлен, и даже озадачен, поскольку раньше ничего подобного не происходило, да и не слышали, чтобы в других местах такое практиковали. Виктору Петровичу хотелось бы, чтобы в университете об этом не знали, но он понимал, что шило в мешке не утаишь. Действительно, вскоре о ссуде узнало университетское начальство. При встрече ректор расспросил, что и как. Виктор Петрович постарался придать факту незначительный характер, сказав, что речь идет о пустяковой сумме, тем более взаймы, под проценты, так что не стоит обращать внимания. Ректор вроде успокоился, и разговоры постепенно затихли. Делать такие добрые дела на фоне университетского начальства, которое не очень-то заботилось о сотрудниках, значило в какой-то степени быть белой вороной, а для его начинающихся дел Виктору Петровичу это было совсем ни к чему. "Вот жизнь, как по минному полю ходишь, не знаешь, где подорвешься", - порой приходила мысль.

Как-то позвонил Валентин Иванович, поговорили о деле, и в конце разговора он рассказал, что был в Красноярске и пересекся с их общим знакомым, полковником. Оказалось, тот получил очередное повышение по должности. "Так что свои задачи он решает успешно, движется к цели".

- Перехватят? - пошутил Виктор Петрович. Валентин Иванович намек на ракету-перехватчик понял, ответил в том же ключе: "На такой высоте... Скорее всего, да. Маневренности не хватит."

С проектом и последовавшим серийным производством все случилось так, как и предсказывал Валентин Иванович. Были проблемы, и такие, что Виктор Иванович в какие-то моменты жалел о своем согласии. Но пришло время, и он, вспоминая об этом напряженном периоде, действительно сказал себе, что оно того стоило. И даже не столько из-за результата, а может даже и совсем не из-за результата, а потому что это было время по настоящему полной жизни.

Марша

Иногда виражи прихотливой дороги жизни приводят нас к порогу дома, где мы совсем не ожидаем встретить что-то необычное, или событийное, да и вообще рассматриваем сам визит как проходной эпизод, препятствие, которое поневоле надо как-то преодолеть. Просто обстоятельства - по воле случая и из-за нашего непротивления указанию перста судьбы - вынудили нас оказаться в это время и в этом месте и - в лучшем случае в качестве любопытствующего наблюдателя - отбыть положенный срок. И только потом, когда Время, этот неумолимый и вездесущий возница, увезет нас дальше по дороге, к следующей станции по пути к месту назначения, а туман прошлых сиюминутных забот и мимолетных впечатлений рассеется далью расстояний и времени, мы - конечно же, привнеся наши извечные сомнения и воображение в то, что было - вдруг запоздало увидим те события совсем в ином свете - когда в солнечном, где ласково переливается тёплый узорчатый свет, а когда и в холодной пугающей мгле, как будто пришедшей из студеной тьмы ночного высокогорного ущелья, заснеженного и безжизненного.

В случае нашей истории, мой характер наблюдателя и любителя жизни в её доступных мне незатейливых проявлениях, не потребовал много времени, чтобы понять и оценить то несколько большее, чем вначале предполагалось, влияние одного из таких эпизодов на мои представления о нашем бренном пребывании на земле, человеческой природе, да и о себе тоже. Ещё не распрощавшись с приветливым южно--калифорнийским климатом и рожденной им негой, как будто разлитой по благословенной земле щедрым солнцем, но которую люди не замечают, погрузившись в поток ежедневных забот и пытаясь удержаться на бурлящей водоворотами поверхности, я уже жил как будто в двух параллельных, но сопредельных мирах - в одном я плыл сбоку в том же течении, что и все, а в другом время замерло, отступило, и предоставило мне полную свободу проникновенного и неторопливого созерцания природы нашей жизни, её сути, а также характеров и поступков окружавших меня людей. Одним словом, уже в то время я знал, что это было благословенное время моей жизни - что, согласитесь, бывает редко. И потому просто погрузился в него душой, как погружается замерзший путник в теплую ванну, отшагав весь день по зимней дороге, продуваемой леденящим ветром.