Формы и содержание. О любви, о времени, о творческих людях. Проза, эссе, афоризмы

Стоп! Почему он не поблагодарил сторожа? Ведь тот спас ему жизнь! А Андрей был так поглощен своими чувствами, что даже не подумал сказать ему спасибо. Как несправедливо… и как странно, что какой-то незнакомый человек вынырнул вдруг из ниоткуда, спас его от кошмарной гибели и снова пропал в никуда, навечно… Андрей почему-то знал, что больше они никогда не встретятся. Эта внезапность пересечений человеческих судеб поразила его, по телу пошли мурашки…

Он залез на скалу прямо над волнами, но вдруг пошёл дождь, и порыв ветра чуть не сдул его в море, на хищные острые камни, лежавшие внизу. Андрей вжался в скалу, лёг на нее и замер… Опять! Опять он чуть не погиб, но теперь уже спасся сам. И опять с такой внезапностью… Это было волшебно, это было страшно, это было непостижимо.

Но ливень закончился. В небе возникла радуга, и Андрею захотелось вдруг дойти до ее начала. До основы, которой она опирается о землю. Он ясно видел: макушка радуги – вон у того облака, дужка – над морем, а начало – вон у той скалы. Это легко, он сможет. Там всего километр.

И он пошёл к радуге, чтобы потрогать ее, войти в нее, стать разноцветным, как она, как весь этот мир, слиться с ним, оставшись собой…

Но вдруг он почувствовал, что скоро кончится тихий час, и мама узнает, что он ушел без спросу куда-то один. Надо возвращаться. Пару дней назад он хотел встать прямо под луной, чтобы снизу она выглядела как узкая полоска. Не вышло. Вот и сейчас радуга куда-то отъезжала…

…Он прокрался в номер, осторожно лег в постель, накрылся пододеяльником… и только сейчас понял, как устал. Сон обрушился на него, накрыв его с головой. И он уже – горы, по нему карабкаются какие-то люди, о чем-то говорят. Он хочет ответить – и не может. Его засасывает какая-то вонючая масса, он уходит всё глубже и глубже, он машет руками и ногами, он зовёт маму, но вместо нее слетает с луны сторож, похожий на Бога… У него опухают веки, кто-то изо всех сил бьёт его в задницу чем-то острым, Андрей орёт что есть сил и вдруг понимает, что на спине уже не полежать, он переворачивается на бок, но, кстати, он же всё еще летит в вонючую пропасть, где-то рядом звенит графин о стакан, льётся холодная вода, – и он долетел до дна, ударился о него – но вот она, радуга! Он стал ею, теперь он такой же разноцветный, как этот мир, он слился с ним, оставшись собою! Но теперь ему нужно попасть на вершину этой радуги…

– Ты чего? – спрашивает мама тревожно, но при этом почему-то смеётся.

– А что? – как можно спокойнее отвечает Андрей.

– Ты чего с кровати-то скатился?

– Я?

– Ну да.

И он понимает вдруг, что лежит на полу, прямо на ковре… Он хочет продолжения этого сна, этого приключения. Неизъяснимая жажда наполняет его волнением, страхом и жгучей радостью. Но то, что ему приснилось, можно продолжить и сейчас, после того как он проснулся. Тут нет разницы. Он в любом случае будет это продолжать.

– Ты так махал руками и ногами, – продолжает мама. – Тебе что-то приснилось?

– Жизнь.

18—20.07.2010

Из цикла «Галерея типов»

Портрет №2. – Оглушительная нежность

Любишь людей вообще —

и не можешь терпеть их в частности,

пишешь стихи, которые понимают лишь девушки:

слишком они тонки,

слишком неуловимые ты описываешь ощущения.

Пьяница, извращенец и эстет,

боящийся мамы и истосковавшийся по любви,

ты выходишь по вечерам на балкон и мечтаешь…

Ты видишь огни машин в темноте

и слушаешь баллады, так громко,

нежные баллады так оглушительно громко,

что орут соседи.

Ты ставишь хэви-мэтал, и они замолкают,

потому что знают, с кем имеют дело.

Ты худ, ты не приспособлен к жизни —

вот ты и худеешь,

ты не знаешь, как быть с людьми,

а они не знают, что тебе говорить.

Слова кажутся тебе грубыми.

Ты хочешь, наверно, прямого обмена чувств —

и он тебе удается,

особенно если ты выпьешь.

Как же ты слаб,

слаб и чудаковат,

мой дорогой гений,

мой старейший и лучший друг!

Август 2002 г., в автобусе, где-то между Москвой и Нюрнбергом

Портрет №6. – Самочка во Вселенной

Ты подробно рассказываешь мне о том, где, с кем и сколько раз. Потом говоришь об архитектуре, ты ведь образованная, а потом добавляешь, в какой позе. Потом возмущаешься:

– Ну почему у тебя в тексте встретилось слово «член»? Ведь это так пошло, так низменно!..

Ты милая.

Ты проводишь сравнительный анализ мужских органов по форме, длине, толщине и читаешь старомодные стихи, отвергая «бездуховность новой литературы».

Ты умеешь быть борзой с людьми, потому что панически боишься лошадей и собак.

В 15 лет ты была танцовщицей в ночном клубе, и теперь рассуждаешь об искусстве. В 10 лет тебя случайно заперли в классе – тебе пришлось помочиться в горшок с гортензией, и теперь у тебя два филологических образования. Тебя оприходовал в заводской малярке один доминирующий самец, и теперь ты член Союза писателей. Твоя жизнь идет тебе впрок, ничего не пропадает.