Форпост

Тотчас же примчались верхом немцы, а Ендрек выскочил во двор с зажженной лучиной. Все столпились за ригой и при свете багрово пылавшей лучины разглядели в грязи заколотого борова.

- О, наш боров! - воскликнул Фриц Хаммер.

- Утащили у вас? - спросил Слимак.

- Закололи и утащили, хотя в доме горели огни.

- Смелые, стервецы! - заметил Овчаж.

- А мы думали, - отозвался с лошади батрак Хаммера, - что это вы воруете. - И захохотал.

- Хорошо же вы нас благодарите за помощь! А, чтоб вам... - проворчал Слимак.

- Пойдемте за ними, - взволнованно проговорил Фриц, - может, еще кого-нибудь поймаем.

- Ну и ступайте, - сердито ответил Слимак. - Видали умников!.. У себя в хате говорят, что мы воруем, а здесь просят, чтобы мы за них башку подставляли.

- Я пойду с ними, тятя, - попросил Ендрек.

- Сейчас же иди домой и Бурека тащи за загривок! - крикнул отец. Этакого борова им спасли, из-за него воры нам грозятся, а они говорят, будто мы воруем!..

Фриц Хаммер успокаивал их, даже отругал сболтнувшего невпопад батрака, но мужики вернулись домой. Правда, вместо них подоспело несколько мужчин из колонии, но у Хаммера уже пропала охота гнаться за ворами, и немцы, захватив борова, впотьмах, по грязи вернулись к себе на ферму.

Через несколько дней явился урядник, выслушал колонистов, допросил Слимака, навестил Иоселя, обшарил овраг со всех сторон, вспотел, измазался в грязи, но никого не нашел. Однако в результате этих поисков он пришел к совершенно правильному заключению, что воры давно удрали. А потому, приказав Слимаковой положить ему в бричку горшок масла и желтую с черным крапинками курочку, уехал домой.

На некоторое время кражи прекратились, однако Слимак, помня угрозу воров, постоянно думал о том, что надо бы купить щеколды для амбара и риги да вытесать засовы для конюшни. Он уже обсудил все подробности, но ждал, когда придет охота потратить деньги на замки и обтесать брусья. Оба эти дела он откладывал со дня на день, памятуя пословицу: "Что скоро, то не споро" и дожидаясь либо изобретения более усовершенствованных дверных запоров, либо наступления хорошей погоды.

- Надо бы купить щеколды, - говорил он, - да чего зря сапоги трепать по такой грязи?

Между тем установилась зима. На холмы лег плотный покров толщиной в добрые пол-аршина; Бялку сковал лед, твердый, как кремень; выбоины на дороге разгладились, ветви деревьев господь бог одел в снеговые сорочки, а Слимак все еще размышлял о засовах и щеколдах. Закинув ногу на ногу, он курил трубку, так что в горнице дым стоял столбом, или, усевшись за стол, облокачивался то правой, то левой рукой - и все думал. Однажды вечером, когда раздумия его близились к концу, в хату влетел Ендрек в сильном волнении. Мать возилась у печки и не обратила на него внимания, но отец, несмотря на скудный свет, сразу заметил, что у Ендрека изорван зипун, растрепаны вихры и подбит глаз.

Словно невзначай, он оглядел запыхавшегося мальчишку с одного и с другого боку, додумал до конца свою думу, вытряхнул пепел из трубки и, сплюнув, сказал:

- Кажись, паренек, кто-то тебе по морде съездил?.. И, пожалуй, разика три...

- Я ему больше надавал, - хмуро ответил Ендрек.

Мать в эту минуту выходила в сени и не слышала их разговора. Отец же не торопился с допросом, потому что протыкал проволокой забитый чубук. Продув его хорошенько, он снова начал:

- Кто ж это тебя так угостил?

- Да этот прохвост Герман, - буркнул Ендрек, поводя лопатками, как будто его что-то кусало.

- Тот, что у Хаммера живет? - спросил отец.

- Он самый.

- А ты что делал у Хаммера, тебе ведь не велено было туда ходить?

- Да так, в окошко к учителю заглянул, - ответил сильно покрасневший парень и поспешно прибавил: - А это чертово семя выскочил из кухни и давай орать: "Ты что, говорит, подглядываешь в окна, ворюга?" - "Что я у тебя украл?" - спрашиваю. "Покамест, говорит, ничего, а наверняка украдешь". И как гаркнет: "Пошел вон отсюда, не то как дам тебе в зубы!" А я говорю: "Попробуй!" А он: "Ну вот, и попробовал". Я ему: "А ну, попробуй еще!" А он: "Вот тебе еще..."

- Прыткий шваб! - проворчал Слимак. - А ты ему ничего?

- А что мне было делать? - вскинулся Ендрек. - Взял полено и легонечко двинул его по башке... Разика два, ну... может, и три. А этот подлец в момент повалился наземь и пустил краску. Я хотел было еще ему подсыпать, чтобы не представлялся, но тут выскочили из хаты эти, как их там... Фриц тот даже ружье схватил; ну, я и задал деру.

- И не догнали тебя?

- Ну да! Так они догнали, когда я улепетывал, словно заяц.

- Наказание с этим мальчишкой, - проговорила мать, выслушав его рассказ. - Дождется он, что швабы его исколотят.

- А что они ему сделают, - ответил отец. - На ноги он попроворнее их; ну, и удерет, коли понадобится.

Он набил трубку и снова принялся раздумывать о ворах, засовах и щеколдах.

Однако назавтра, ровно в полдень, к хутору подошли Фриц Хаммер, его брат Вильгельм и батрак Герман; у батрака вся голова была обмотана тряпкой и только чуть-чуть виднелся один глаз. Все трое остановились у ворот, а Фриц закричал, подзывая Овчажа: