Форпост 2: Право победителя

«Надо же! Кто бы мог подумать. Кем был — кем стал. Такой точно не бросит и не подведёт».

— Думаю, что сегодня они уже не придут. Пойдём, поговорим с этим дебилом.

Грузно спрыгнув с помоста у калитки, Звонарёв потопал к столовой. Там, хлопоча вокруг раненого Алишера, крутились все женщины посёлка. Только Светлана как-то слишком спокойно сидела поодаль, постоянно переплетая свою косу.

— Ну что? Жив? Говори, дебил! — Звонарёв был вне себя от ярости. Эти два придурка-охотничка наткнулись на людей, но не придумали ничего лучше, чем затеять драку из-за паршивого сайгака! Урррроды!

— Чё сразу «дебил»? — Алишер ещё не врубился в ситуёвину и был не в меру борз. — Этого сайгака я подбил! Я! Он — мой.

У Серого помутилось в голове.

Ххек! Юра не выдержал первым и наотмашь ударил банкира по морде. Тот заорал и выплюнул из разбитого рта осколки зубов.

— За что?!

— Где Макс, дебил? Говори. Не ори, сволочь. Говори. — Звонарёв от души залепил Алишеру по уху — тот сразу заткнулся и принялся выдавать информацию.

— Я этого… подбил. Он ушёл на тот берег. Мы за ним, он в кусты.

— Где Макс?!

— Я и говорю. А там — трое. Уже добили и кровь спускают. Я… — Тут до Алишера дошёл весь его косяк, он побелел и прошептал: — Я не знаю, зачем я дротик кинул. Он сам как-то.

— Дальше, охотничек хренов. — Юра зарядил по другому уху.

— Они тоже бросили дротики и, вроде, лук у них. Макс там. Я не видел, что с ним. Я побежал, и мне в спину попали.

— В жопу тебе попали! Ты, значит, всю эту кашу заварил, потом Макса бросил, а потом к нам под забор является чувак и, полчаса матерясь, рассказывает, что они с нами со всеми сделают.

— Выдать тебя им, что ли? — Серый успокоился и задумчиво рассматривал Алишера, явно прикидывая, что с него на прощание можно снять.

— Мужики, вы чего?! Их же двое всего осталось! Да мы их… за Макса отомстить надо! — Позабыв о ране, Алишер подскочил, как ошпаренный. — Их возьмём — узнаем, кто они и откуда! И… и… — На этом его мысль закончилась.

Сергей и Юра мрачно переглянулись и снова пошли на пост.

Алёшка Лужин был точной копией своего отца. В отличие от викингоподобного старшего брата он был невысок, черняв и очень подвижен. А ещё он, как и его отец в молодости, был завзятым бабником и балагуром. Так же, как и отец, он всегда, даже под костюмом, носил тельняшку и классно играл на гитаре. Был, носил, играл — всё это теперь придётся говорить в прошедшем времени. Алёшка Лужин умирал. Дротик, пробивший лёгкое, вынули, но это не помогло. Поначалу бодрившийся и утешавший батю и младшую сеструху шутками-прибаутками парень слабел, пока час назад не потерял сознание. Дядя Гера держал на своих коленях голову сына и тихо-тихо плакал. Буденовские усы давно намокли от слёз и бессильно повисли. Рядом, вцепившись в руку брата, в полный голос выла Анютка. Её муж, Сергей, и ещё два парня из новеньких потрясённо сидели рядом. Никто и не думал, что встреча с людьми может быть такой опасной. Лужин-младший дёрнул головой и умер.

Светало. Всё ещё нервно всхлипывающая Аня устроилась в объятьях мужа и наконец-то задремала. Лужин, сидевший возле могилы сына, поманил к себе совсем молодого паренька, с ног до головы затянутого в чёрную, проклёпанную и всё ещё блестящую кожу.

— Нашёл, где они?

Парень вытянулся по стойке смирно и открыл рот. Лужин махнул — сядь.

— Так точ… да, дядь Гера. Вон в той роще. Там у них здоровенный забор. Метра три. Посёлок метров сто пятьдесят на сто пятьдесят. Сколько их там, не видно. Но, думаю, немного. Собак нет. Вроде всё.

Лужин подтянул к себе древнюю «тулку» деда Феди и, переломив, посмотрел на одинокую латунную гильзу, будто надеясь, что к последнему заряду утиной дроби невесть откуда прибавится ещё один.

— Я тоже пойду. — Сергей осторожно освободился от Ани и подошёл поближе.

— И я, — немедленно поддержал его «кожаный».

— И я. — Последний из разведчиков остервенело перематывал портянку. — Никак не получается, — тихо и стыдливо добавил он.

Лужин, не чуя под собою ног, поднялся, подошёл к парню и начал показывать ему, как правильно это делать. Все притихли.

— Папа! Я тоже пойду! — Аня повернулась к мужу и очень похоже изобразила свою мать. — Милый, не спорь. Я теперь за тобой всюду. Ой! Папка! — Девушка прижала руки к груди.

— Ты. Ты. У тебя.

Иссиня-чёрные усы и остатки волос на висках отца были белоснежно-белыми.

Ужин у Маляренко удался. Алина расстаралась на славу, доказывая своему мужчине, что она, помимо многих других талантов, ещё и чудесно умеет готовить. Иван слопал всё, что ему подали на персональной серебряной тарелочке с узорами, и довольно отвалился. Что делать с этой бабой, он так и не решил. Мысленно махнув на всё рукой, Маляренко хлопнул ладонью рядом с собой.

— Алина! Хватит тебе с Машей ночевать. Домой!