Форрест Гамп

— Спокойно! — приказала майор Фрич. — Не двигаться! — Но старина Сью схватил какую-то бутылку, выскочил наружу и вылил жидкость на лицо бедного парня, чтобы привести его в чувство. И тут парень вдруг задергался, закашлялся и захрипел, замотал головой — он и в самом деле пришел в себя, потому что та бутылка, которую схватил Сью, оказалась бутылкой, которую я использовал для туалета. Тут парень снова признал Сью, и тут же закрыл лицо руками, и начал кланяться Сью, словно какой-нибудь араб.

И тут из зарослей появились остальные аборигены, с глазами, большими, как тарелки, они шли медленно, готовые в любую минуту удрать или бросить копья. Парень, кланявшийся Сью, заметил их, и что-то крикнул на своем языке. Те положили копья на землю и окружили ракету.

— Мне кажется, — теперь они настроены вполне мирно, — сказала майор Фрич, — мне кажется, нам лучше выйти и назваться. Через несколько минут прибудут люди из НАСА и подберут нас. — Как потом выяснилось, это была самая большая лажа, которую мне пришлось слышать в жизни.

В общем, когда мы вышли с майором Фрич из капсулы, аборигены просто разинули рты и застонали. Тот парень, что стоял перед Сью, сначала тоже удивился, а потом поднялся, и говорит:

— Привет! Я хороший парень. Кто такие вы? — и протягивает нам руку.

Я пожал ему руку, а майор Фрич попыталась объяснить ему, кто мы такие. Она сказала, что мы «участники мультиорбитального тренировочного межпланетного эксперимента НАСА».

Этот парень стоял перед нами, разинув рот, и тут я говорю:

— Мы американцы!

У него прямо глаза загорелись, и он говорит:

— Класс! Американцы! Вот это потрясно!

— Ты говоришь по-английски? — спросила майор Фрич.

— А как же, — отвечает он, — я жил в Америке. Во время войны. Отдел стратегических операций направил меня изучать английский, чтобы потом организовывать партизанскую войну моего народа против японцев. И тут вдруг загорелись глаза у Сью.

Я удивился, что этот старый туземец так хорошо говорит по-английски, и где — в какой-то дыре!

— А где ты учился? — спрашиваю я.

— В Йейле, где еще, кореш, — отвечает он. — Булабула, понимаешь? — когда он сказал «булабула», все эти Самбы принялись повторять это слово, и снова забили барабаны, пока этот парень не приказал, чтобы они затихли.

— Меня зовут Сэм, — сказал он. — Так меня в Йейле звали. Мое настоящее имя вам все равно не произнести. Так что можно обойтись без него. Не хотите ли чаю?

Мы с майором Фрич переглянулись. Так как она, похоже, потеряла дар речи, то я сказал:

— Было бы неплохо.

Но тут майор Фрич снова обрела дар речи и как-то тонко заверещала:

— А нет ли у вас телефона, чтобы мы могли позвонить?

Большой Сэм как-то скривился, махнул рукой, барабаны снова застучали, и под их эскортом мы направились в джунгли под нескончаемое скандирование «булабула».

В джунглях у них оказалась деревушка с хижинами из травы, в точности, как показывают по телевизору. Самая большая хижина принадлежала Большому Сэму. Перед ней стояло здоровенное кресло, словно трон, и четверо или пятеро женщин — сверху на них ничего не было надето — выполняли все его приказы. Первым делом он приказал им приготовить нам чаю, а потом указал нам с майором Фрич на два больших камня неподалеку. На них мы должны были сидеть. Сью, который всю дорогу шел с нами, держась за мою руку, он указал на землю.

— Ну и обезьяна у вас, — сказал Сэм. — Где вы такую достали?

— Она работает на НАСА, — сказала майор Фрич. Эта ситуация явно ей не нравилась.

— Что вы сказать? — спросил Сэм. — Ей платить?

— Мне кажется, она предпочитает бананы, — сказал я. Большой Сэм что-то сказал, и одна из женщин принесла Сью банан.

— Очень жаль, — сказал Большой Сэм, — я не спросил, как вас звать.

— Майор Дженет Фрич, Военно Воздушные Силы США. Личный номер 04534573. Это все, что я могу вам пока сообщить.

— Эх, милая вы моя женщина, — сказал Большой Сэм, — вы тут не пленники. Мы ведь просто бедные отсталые туземцы. Говорят, со времен каменного века мы не сильно продвинулись. Мы вам не причинить вреда.

— Все равно я ничего не могу сказать до тех пор, пока не получу возможность позвонить по телефону, — сказала майор Фрич.

— Хорошо, — говорит Большой Сэм. — Ну, а вы, молодой человек?

— Меня зовут Форрест, — отвечаю я.

— Вот как, — говорит он. — Не по фамилии ли вашего знаменитого генерала времен Гражданкой войны Натана Бедфорда Форреста?

— Ага, — отвечаю я.

— Очень, очень интересно! А вы, Форрест, где учились?

Хотел было ему объяснить, что я немного учился в Университете Алабамы, но потом решил действовать наверняка и сказал, что посещал Гарвард. Это ведь было не так далеко от истины.

— А, Гарвард! — улыбнулся Большой Сэм. — Да, знаю, где это. Хорошие там были парни — пусть им и не удалось поступить в Йейл. — И вдруг расхохотался:

— А вы и в самом деле похожи на гарвардца. — Но мне почему-то показалось, что худшее ждет нас впереди.