Форс-ажурные обстоятельства

Димка сидел у меня в ногах и приветливо скалился. Секундное дело — сгрести его шевелюру в кулак и «макнуть» головой в одеяло.

— Фейс-контроль! — бодро пояснила я. — Твоя мор… физиономия идентифицирована как личина, принадлежащая зануде Ефимову Д. Н. по кличке Хирург. — И, на всякий случай, вылетела из комнаты. Расспрашивать мужа о результатах его звонка в данный момент не стоило. Будет выпендриваться и набивать себе цену. В семейной жизни всегда есть место подвигу. Блинчики, соответствующие по уровню прозрачности папиросной бумаге, — прекрасный повод развязать язык Хирургу.

Так оно и вышло. Объедаясь не очень полезными, как ему кажется исключительно после еды, кругляшками.

Димка поведал, что прозвонился своему приятелю из Института Склифосовского и через полчаса выяснил — с моей головой все в порядке. В том плане, что вчерашний несчастный случай мне не померещился. И это радует. Опять же в том плане, что у финнов и шведов нет ничего такого, от чего бедной женщине за короткий срок можно свихнуться. Впрочем, у россиян услуга подобного рода предоставляется «на дому». Достаточно ежедневного просмотра определенного рода телепередач «с места событий». Например, заседаний Государственной думы.

Информация была сжатой, но вполне достаточной: вчера, в восемь часов пятьдесят восемь минут утра, в реанимационное отделение клиники бригадой скорой помощи был доставлен Лузгин Павел Константинович 1973 года рождения. Предварительный диагноз: легкая черепно-мозговая травма, перелом трех ребер и правого предплечья, осколочный перелом правой голени, а для полного ассортимента — многочисленные ушибы, полученные в результате наезда на пострадавшего автомашины марки «Москвич», пикап. Место происшествия — Комсомольская площадь со стороны Ленинградского вокзала. Состояние уроженца Московской области Лузгина удовлетворительное, личность определена со слов знакомой пострадавшего.

Мало того что я ошиблась, приняв Лузгина Павла Константиновича за Кочнева Александра Витальевича, так еще и неправильно определила марку совершившей наезд автомашины. Всего-то неделю отсутствовала, а уже плохо различаю российские автомобили.

— Он умрет? — Руки с очередным блином, который намеревалась подкинуть Димке, слегка дрожали.

— Иди сюда. — Загребущая длань мужа перехватила меня вместе с блином и усадила на колени. Блин удачно шлепнулся прямо в тарелку. — Он не умрет, — оглушительно чмокая меня в ухо, уверенно объявил муж. — Ему сделали трепанацию черепа, удалили все лишнее, наболевшее, и теперь Павел Константинович спокойно спит в реанимационном отделении. Шучу. Обошлось даже без операции. Но вечный покой ему точно не снится. Все замечательно. У тебя сковородка горит!

«Ну вот и все! — подумала я, торопясь к посту у электроплиты. — Можно окончательно успокоиться. Остается только вернуть „подкидыша“, Шуриков пиджак, по принадлежности и можно забыть о „ложке дегтя“, подпортившей бочку меда нашего с Наташкой путешествия».

А через пару часов позвонила Майка и, забыв о вчерашней легкомысленной отмашке от пиджака мужа, настоятельно попросила придержать кожаную шмотку Шурика до лучшего времени, приходящегося на понедельник. Обязательно заедет и заберет. Странная просьба. Вроде еще вчера сообщила, что пиджак много места не занимает. Совершенно не беспокоясь, я пообещала не использовать пиджак в целях наживы, то есть не продавать его и не сдавать в аренду. Майка торопливо поблагодарила. Девушка явно не вслушивалась в мои слова. И это было оправданно. Выяснилось, что на работе у Александра Витальевича жуткое ЧП. Только сегодня работники фирмы узнали, что случайно погиб их руководитель. На прошлой неделе, когда Кочневы развлекались за границей, шеф уехал на рыбалку с одним-един-ственным желанием: посидеть на берегу озера с удочкой и отвлечься от всех неприятных моментов, связанных с работой. Так получилось, что отвлекся он навечно, утопив в холодной озерной воде все горести, заботы, а заодно и радости. В деревне у дома знакомого егеря осталась его машина, а в лесу, на берегу озера, палатка с вещами, неполная бутылка спиртного и, кажется, рыболовные снасти. Тело утонувшего шефа не обнаружили. Только на середине озера кружилась в водовороте перевернутая резиновая лодка.

— Да что же это такое! — ахнула я. — Сплошные несчастные случаи! — и коротко поведала Майке о вчерашнем наезде на Лузгина Павла Константиновича, которого я нечаянно приняла за Шурика.

Майка пришла в ужас, что стало понятно по ее изменившемуся голосу.

— Ир, лучше бы ты мне этого не говорила. Боже мой, как же так? Теперь буду постоянно трястись за мужа. Вдруг твоя ошибка — какой-то предупреждающий знак свыше? Поневоле будешь суеверной.

— Не бери в голову. — Я уже успела пожалеть о сказанном. — При чем тут какие-то суеверия?

— При том! Впрочем, возможно, ты и права. Скажи-ка мне свой адрес.

— Записывай!

— Не надо, я запомню. Извини, очень тороплюсь.