Форс-мажор

- Сколько еще вы мне должны? - спросил он небрежно.

- Около сотки, - я был уверен, что он знал наш долг с точностью до копейки. - Завтра утром, ровно в девять Сергей привезет остаток.

- Хорошо. А во сколько тебе нужна «Газель»?

- Если возьмешь за тару деньги, то «Газель» мне не понадобится.

- Все-таки, Дальтоник, ты - мелочевщик, - почему-то разозлился он. - Какая-нибудь чернота, скупающая тару, предложила тебе на пару рублей дороже за ящик и ты уже с вожделением потираешь руки.

- Ты просто скажи, возьмешь деньги или нет. А на счет мелочевщика, то куда уж нам до вас.

- Деньги я возьму. Но мне интересно знать, почему ты не прислушиваешься к советам друга? Мы с тобой, урод, за одной партой в институте сидели, вместе чуть в армию не загремели, одних и тех же девок трахали. Я тебе говорю: не разменивайся по мелочам, не считай копейки, а ты - набил карманы мелочью, сел на свой драндулет и ездишь по городу, как бомж, даже на водителя денег жалеешь, - сказано это было с воодушевлением, почти с надрывом. Если бы рядом было зеркало, то он обязательно посмотрел бы на себя, любимого. - Ты сколько зарабатываешь в баксах? Тысячи три?

- Полторы, от силы - две.

- Где деньги?

- Я купил машину.

- Правильно - десятку, променял один дрыбасрал на другой, потому что на иномарку денег пожалел.

- Мы с Серегой строим торговый павильон на остановке.

- Мелочь. Ты пойми: есть два варианта. Первый - зарабатывать деньги, а второй - экономить. Некоторые считают, что сэкономил, значит заработал. Бред. Деньги должны приносить деньги. Ты, наверное, еще и откладываешь в баксах.

- В евро. Я хочу купить квартиру на первом этаже и открыть свой магазин.

- Мудак ты, вот ты кто. Деньги не должны лежать. Вступил бы пока в долевое строительство. Вон, как недвижимость в цене растет! Деньги должны работать. Ты слишком медленно едешь. Наступит момент, когда те, кто стартовал позже, обойдут тебя и прижмут к обочине. И ты со своим магазином останешься в правом ряду с проколотым колесом. Это гонка. Ты понимаешь?

- Я не тороплюсь. Тише едешь, дальше будешь. А долевое участие - это большой риск. Могут и кинуть!

Игорь хотел сказать мне еще какую-то умную вещь, но в это время у него заиграл сотовый, избавивший меня от необходимости выслушивать очередные нравоучения. Игорь специально медленно и эффектно достал из кармана новейший, навороченный смартфон и медленно поднес его к уху. Если он хотел меня поразить дорогой игрушкой, то ему это удалось. Я люблю такие штучки, они вызывают зуд в моих ладонях. К сожалению, я считаю, что такие фишки мне не по карману.

Звонила его жена. Они какое-то время обсуждали покупки, потом он сообщил ей о моем присутствии и передал мне приглашение в гости. Я сказал, что загляну на днях, пожелал ей и их сыну всего хорошего, попрощался со всеми и вышел в коридор.

На лестничном пролете горела всего одна грязная лампочка, окон не было. Вдоль каждой ступеньки была проведена полоса черной краской, как на клавишах пианино. Каждый шаг - нота. Я бегом спустился к двери. Мелодия получилась минорной. Я завел машину и включил фары.

Свет вспыхнул и погас.

Я несколько раз дернул центральный переключатель света. Ни какого результата. Несколько секунд просидев в задумчивости, я потянул на себя рычаг переключателя сигналов поворота. Свет снова вспыхнул, одновременно и дальний и ближний, и погас, когда я рычаг отпустил. Сигналы поворотов работали. Не хотели гореть только габаритные огни. Значит дело не в лампах и не в реле. Уже лучше. Просунув руку под приборную доску, я проверил на месте ли провода центрального переключателя. Провода оказались в порядке. И тут я вспомнил, как продавец запчастями предупреждал меня о том, что на «москвичи» нельзя ставить галогеновые лампы потому, что это приводит к выходу из строя переключателя. Я всегда имел это в виду, покупая лампы. А Серега просто не знал. Поэтому свет фар и казался мне таким ярким.

Я вышел из машины, откинул спинку сиденья водителя и стал на ощупь искать веревку, кусок шпагата или моток мягкой проволоки. Там было много всяких нужных вещей, но веревки не было. Я снова сел в машину и начал шарить за сиденьем пассажира, потом в бардачке. Больше всего похожим на веревку оказался полиэтиленовый мешочек из-под хлеба.

Я провозился довольно долго, а когда поднял голову, то увидел, что у самой двери конторы стоит светлая девятка. Еще я заметил спину человека, который быстро вошел внутрь, хлопнув дверью. «Еще один должник», - подумал я.

Скатав мешочек наподобие шнура, я привязал рычаг переключения поворотов к рычагу переключателя привода стеклоочистителей, включил аварийный сигнал, завел двигатель и выехал со двора, мигая, как светомузыка и, надеясь, что не попадусь на глаза гаишникам.

С горы открывался почти космический вид. Миллион огней, окна и фонари. Чьи-то жизни. Тысячи одиночеств, которым довелось жить в одном месте и которым глубоко наплевать друг на друга.