Форс-мажор

Подступила знакомая тревога. У меня все болело: голова, руки и спина. Я понял, что соскучился по больнице, потому что вот уже месяца три не обследовался.

Оставшееся до семи время я грыз ногти, ерошил волосы и копался в своем телефоне, выбирая, кому из врачей позвонить. У меня на букву «В», под группой «врачи» – пятьдесят контактов. А когда увидел въезжающего во двор Серегу на моей десятке, так обрадовался, что чуть не забыл попрощаться с коллективом, потому что, во-первых, он не опоздал, а во-вторых, он мог привезти какие-нибудь утешающие известия.

– Сегодня обязательно напьюсь, – сказал Серега.

– Что, плохи дела? – с замиранием сердца спросил я.

– Да нет, просто устал, а мне еще пиво развозить.

– Сдвиги есть?

– Пока не густо. Но кое-какие рычаги воздействия на Симоху проклевываются. Все склоняются к мысли, что я оказался прав насчет общака. Мне обещали осторожно прощупать. Так же никто не сомневается, что на мокруху он и его бригада не пойдет. Это уже хорошо, но он элементарно может выиграть наши жизни в карты.

– Как это?

– Обыграет в карты какого-нибудь блатного, штук на сорок – пятьдесят, а у того денег нет. Он долг ему простит в обмен на наши трупы. И все шито-крыто, у всей бригады алиби, а как проигравший это сделает, не Симохины проблемы.

– Блин.

– По крайней мере, это произойдет не завтра. Точно не завтра. У нас есть время. Ты дозвонился до своего мента?

– Пока нет.

– Кстати, говорят, он хорошо крыши кроет. Готовит себе пенсию и не борзеет.

– Лично мне он не нравится.

– Эмоции в сторону. Деньги важнее.

– Ладно, мне пора.

Мы опять поменялись ключами, и я поехал в город.

Ровно в половине восьмого она села ко мне в машину. Она ни о чем не спросила, ничего не сказала, просто села и стала смотреть на меня. Мне тоже ничего другого не оставалось делать. Она была очень ухожена, хоть и не красавица. В ней чувствовалась порода. Возраст от двадцати четырех до тридцати. Черный кожаный плащ, воротник чернобурка. Длинные черные волосы. Нелька, конечно, красивей, но в ней нет такого шика.

– Вы иволга? – спросил я.

– А ты Николай?

– Можно Коля. Познакомимся?

– Лучше я останусь иволгой. Я, между прочим, замужем.

Я замолчал, потому что не знал, что сказать, она тоже не торопилась прервать затянувшуюся паузу.

– Как ты думаешь, зачем я сюда пришла? – поинтересовалась она.

– Не знаю.

– И я не знаю, – она достала тонкую женскую сигарету, без спроса закурила и опять надолго замолчала.

– О нас никто не знал, – наконец сказала она. – Ни мои подружки, ни его друзья. Только я и он. Теперь его нет, а мне не хочется расставаться с моей тайной. Хочется ей с кем-нибудь поделиться. Наверное, поэтому я здесь.

Она очень красиво курила. У нее были холеные длинные ногти.

– На самом деле, с его стороны это была всего лишь мимолетная интрижка, он бы уже давным-давно меня бросил, но я очень прилипчивая и настырная. Он был слишком мягким, чтобы в открытую послать меня, хотя в последнее время я его тяготила.

– По тебе этого не скажешь.

– Что я настырная?

– Нет, что тобой можно тяготиться.

– Я так понимаю, что это – комплимент, – усмехнулась она. – Я ездила отдыхать. Возвращалась с таким хорошим настроением, весна, тепло.… А тут такое. Расскажи, как это случилось.

Я рассказал.

– Сволочи. Разумеется, никого не поймали?

– Пока нет.

– И не поймают, – уверенно сказала она. – Когда ты мне сказал, я вся похолодела, подумала, мой что-то узнал и заказал Игорешку, но потом решила, что вряд ли. Во-первых, он не мог узнать, а во-вторых, он скорее меня бы убил.

– А кто у нас муж?

– Меньше знаешь, лучше спишь. Он очень важный дядя в определенных кругах.

– Ты такая таинственная.

– Это так нелепо и обидно умереть весной, – она сменила тему. – Я понимаю, осенью, в дождь, или зимой в метель, вроде как самое время для смерти. Но весной… Сволочи.

– Мы так и будем здесь сидеть? – спросил я. – Или куда-нибудь поедем?

– Поехали, – решительно сказала она.

– Куда?

– Ну, я не знаю, – произнесла она с вызовом. – К тебе, в гостиницу, на сеновал. Ты ведь мужчина, давай, решай.

– Ко мне, – сказал я.

Это было кстати. Я сегодня с утра был ужасно возбужден, события встряхнули мою нервную систему, и это так на меня подействовало, что сразу, как она села в машину, со мной случилась эрекция. Видимо, на моем лице отразились эти мысли, возможно, я слегка покраснел, потому что не ожидал такого поворота событий. Она поняла мое состояние, улыбнулась и сказала:

– Имей ввиду, я отдаюсь только вместе с розовым «мартини».

Мы заехали в магазин за вином и прочим провиантом. Всю дорогу до стоянки я молчал, потому что женщины – есть женщины, одно неловкое слово и можно спугнуть птицу.