Форс-мажор. Рассказы

– Из Эстонии, например. Из тюрьмы. Там один лысый такой, вполне похож. Или от наших компаньонов. Яхтой управлять не умеют и решили к нам прицепиться. Может, они их захватили, а потом…

– Мистер Нал, хватит фантазировать.

– Сэр, если позволите, я только хочу сказать, что у нас два выхода.

– А именно?

– Первый – это просто обрезать буксирный канат и забыть об этом.

– Забыть? Гм… Любопытно, какой же, по вашему мнению, второй выход?

– Остановить двигатели и спросить их, как они оказались в таком положении. Мне показалось, что они просят помощи. А в этом случае…

– Да-да, я понял вашу мысль. Разбудите боцмана. И еще матроса этого, самого здорового, с бородкой. Ну, вы понимаете, о ком я говорю.

Имена капитан запоминал плохо.

14

Мария готовила бутерброды, раскладывая на них нарезку лососины, поверх которой она размещала кружочки лимона и ломтики авокадо. Петров подсвечивал ей мобильником и разливал вино в стоящие в специальных держателях стаканы. Яхту почти не качало. Паша присматривал за обстановкой снаружи.

– И чем ты занимаешься, когда не готовишь бутерброды и не топишь яхты? – спросил Петров.

– Рисую картины. Которые никто не покупает. Только я вам уже почти всю свою жизнь рассказала, а про вас ничего не знаю. Кроме того, что вы крейзи. Симпатичные, но крейзи. Почему Паша называет меня ласточкой?

– Не обижайся на него. Он хороший парень и никогда бы не всучил клиенту утопленника. Паша! – крикнул Петров. – Почему ты называешь Марию ласточкой?

Паша с готовностью забрался в кают-компанию и взял наполненный до половины небьющийся стакан с вином.

– Я всех красивых женщин так называю. Чтобы не перепутать имена. И потом они все такие… ласточки. Так что, за вас!

– Минуточку. – Мария опустила бокал. – Мне все-таки интересно. Как женщине. Вы обещали быть откровенными. Почему вы боитесь их перепутать? Их так много, и у вас плохая память? Вы меняете женщин как перчатки?

– Упаси боже! У меня всего одна пара перчаток. И две любимые женщины. Жена и… не жена.

– Так. А теперь с этого места подробней.

– Куда уж подробней. Только сначала выпьем, чтобы не расплескать. За знакомство! – Паша одним движением опрокинул в горло стакан вина, со смаком закусил бутербродом с щедрым куском лососины и блаженно улыбнулся. – Из тебя, ласточка, получится хорошая хозяйка, уж поверь мне на слово. Я как-то в Эмиратах познакомился с человеком, у него три жены, и он всех любит. Геи и лесбиянки устраивают парады, гордятся собой – это считается нормой. Что противоестественного в том, что я люблю сразу двоих?

– Значит, ты считаешь это нормальным?

– Конечно. Иногда я думаю, как могло быть хорошо, если бы мы жили втроем. Так и представляю: просыпаешься утром, слева тебя одна жена греет, а справа вторая. И все счастливы. Вот жизнь!

– Интересно… А если бы наоборот?

– В каком смысле?

– Ну, если бы ваша жена любила сразу двоих?

Паша счастливо улыбнулся.

– Ласточка, история не терпит сослагательного наклонения. Воспринимай жизнь такой, какая она есть! А теперь, извини, мне пора наверх, на вахту. Наш капитан уже косо на меня смотрит.

Мария обескураженно повернулась к Петрову.

– Теперь, наверное, он на меня обиделся. Я сама виновата, что попала в эту переделку как непрошеная гостья, так еще и дурацкие вопросы задаю.

– Не вижу в них ничего дурацкого. Мне и самому было интересно, что Паша ответит.

– И еще он постоянно намекает, как будто у нас с вами какие-то отношения. Хотя мы едва знакомы.

– Ну, это дело поправимое, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал он, не сразу оценив двусмысленность собственного ответа.

– Ребята, – закричал из кокпита Паша. – Они нас заметили.

15

«Викинг» замедлял ход. Какое-то время он еще скользил по инерции, потом винты под кормой завращались в обратную сторону, натяжение буксира ослабло, и корма судна стала приближаться. Казалось, еще миг и яхту затянет в гигантскую мясорубку. На долю секунды Петрову показалось, что «Викинг» решил таким образом избавиться от ненужных хлопот. Но капитан судна знал свое дело. Винты опять изменили характер вращения, корпус судна начал смещаться вбок, яхта переместилась к левому борту, и Паша принял сброшенный сверху толстый швартовый конец. «Марию» к этому моменту развернуло так, что оба судна, огромное и крохотное, стояли наконец в одном направлении, и большое надежно прикрывало маленького соседа от убийственных ударов волн.

Кто-то из экипажа «Викинга» спустил с высокого борта судна прямо на палубу яхты веревочный штормтрап.

– Ну вот, кажется, все наши проблемы на сегодня окончились! – Паша ликующе ухватил трап за деревянную балясину и сделал приглашающий жест: женщины и дети вперед.

В этот момент яхту качнуло, и Мария, едва взявшись за убегающую вверх балясину, испуганно отдернула руку.

– Ой, я никогда не забиралась по таким лестницам!