Форс-мажор. Рассказы

Голос его срывался, он широко размахивал руками, и Леонид Ипполитович, быстро опустив рамки на стол, выставил перед собой розовые ладони и закачал ими в воздухе, словно отталкивая невидимую преграду между ним и пациентом:

– Ради бога, не надо все принимать так близко к сердцу! Поймите, никто вас ни в чем не обвиняет! Здесь нет вашего злого умысла. Все происходит вне вашего сознания, и нам вполне по силам разобраться в причинах. И уничтожать мы будем не вас персонально, а эти причины!

– На нем наработанная карма. И три чакры пробито, – подсказал чернявый.

– В самом деле?

Леонид Ипполитович снова подхватил проволоки, поколдовал с ними и сокрушенно кивнул.

– Что, вы сказали, у меня пробито? – спросил Карнаухов и посмотрел на свой свитер и отутюженные, но слегка уже подмятые в коленях серые парадные брюки, будто надеясь отыскать входные отверстия.

– Чакры, – охотно объяснил Леонид Ипполитович. – В переводе с санскрита – колеса. А вообще это такие энергетические вихри, которые снабжают нас энергией из космоса. Кстати, всего по семи каналам. В результате все мы окружены энергетическим коконом, как яйцо скорлупой. А если каналы пробиты, поле вокруг нас искажается и начинает оказывать на ближайшее окружение, особенно на детей, вредное воздействие. Причинами же такого пробития могут быть… Собственно, в этом мы сейчас разберемся.

Карнаухов почувствовал, что вся эта чертовщина вот-вот затянет его в неведомые сети, из которых будет уже не выбраться. Спасение было в одном. И он посмотрел на Верочку, ожидая увидеть в ее глазах так любимую им смешинку, порой доводящую его до сумасшествия. Собственно, и сама Верочка за восемь лет супружества ни былой живости, ни красоты не растеряла; напротив того – чуть раздалась, окрепла, словно соком налилась. Тронь – брызнет! И он трогал, не сомневался, он и сам мужик в силе был, порой в избыточной даже… И все бы у них ладно шло, если бы не болезнь эта Лялькина!

Он смотрел на жену и – вместо ожидаемой смешинки – увидел в ее строгом и чужом, подурневшем вдруг лице бесконечную усталость и укор. «А, – обреченно подумал он, – бабы они и есть бабы, если ребенку плохо, во что угодно поверят. Ладно, перетерпим и это.»

– Валяйте! – разрешающе махнул он экстрасенсам и откинулся на спинку стула.

2

Теперь на Карнаухова были нацелены сразу четыре проволоки.

– Определяем, когда была пробита первая чакра!

Голос чернявого звучал гулко и торжественно, словно рождался не в гортани худого, неряшливо одетого человека, сидящего в тесной комнате с дурацкими статуэтками, а под сводами храма, стекая на благоговейно внимающих слушателей с убегающих в поднебесье куполов.

– Произошло ли это в период между пятнадцатью и десятью годами назад? Нет. Между пятью и десятью?

Проволоки скрестились.

– Семь лет назад? Шесть? Так… Зимой? Весной? В марте? В апреле? В мае? Ага… Сзязано ли это воздействие с мужчиной? С женщиной? Понятно.

Карнаухов лихорадочно соображал… Лялька родилась в июле. Значит, в мае Верочка была на сносях. Беременность давалась ей тяжело, пришлось лечь на сохранение, целый месяц он был вольный казак. Кажется, именно тогда они с друзьями и забурились обмывать только что отстроенный огромный Лешкин дом, где среди гостей оказалась и Жанна, весь вечер не сводившая с него черных, как у цыганки, и много-много обещающих глаз. Обещания она в тот же вечер сдержала. А заодно, чертова баба, и сглазила? Да так, что теперь это на Ляльку… Да нет, чушь все это, совпадение, не больше, откуда этим духарикам знать про такое! А и впрямь – откуда?

Карнаухов с подозрением посмотрел на Верочку – не она ли подсказала, в какие точки бить? Но взгляд жены и на этот раз перехватить не удалось: она сидела, выпрямив спину, натянутая как струна, лицо ее покрывали красные пятна. В такие минуты от нее лучше держаться подальше. Что он и сделал. Фигурально выражаясь, конечно. И даже на стуле сместился чуть в сторону. Но чернявый передышки не давал.

– Эту чакру мы закрыли. Теперь вторая. Пробита ли она четыре года назад? Три? Два? Хорошо. Зимой? Весной? Летом? В августе?

Проволоки безжалостно выволакивали Карнаухова на чистую воду. Но он уже ощутил облегчение. Все-таки первый раз было чистое совпадение. Или наводка. Не было ничего такого позапрошлым летом. Лето тогда вообще выдалось классное. Две недели всей семьей провели в доме отдыха, в выходные на надувной лодке по Гауе сплавлялись, за грибами ходили… нечего тут мозги людям впаривать!

Он победно посмотрел на чернявого. И вздрогнул.

… – воздействие от мужчины? Близкого? Постороннего? Дал ли для этого повод сам?

Проволоки изобразили два креста.

Карнаухов оторопело смотрел на них, не в силах оторвать глаз. Что еще за мужчина? Уж не Верочка ли удружила? Но ведь повод должен был дать я сам. А если…

И он вспомнил.