Форсаж

После этого пехотинцы перестали проверять хижины, — жгли без разбору да побыстрее. Он ждал, думая о том, получит ли сегодня счастливый мяч. Мяч с низкой подачи, следи за ним в оба, не отрываясь, пока он не влетит тебе в руку, Чарли, мальчик мой. Они подожгли соседнюю с ним хижину. Что ж, может, сегодня и придется ответить за свою команду. Его руки были все еще привязаны к столбу. Он слышал приближающийся топот солдатских ботинок. Морской пехотинец дал по хижине очередь из автомата.

Что-то, бывшее частью его ноги, вырвало с мясом.

Один из солдат спросил:

— Слыхал шум?

Еще выстрелы. Он сжался в комок, ощутил пронзительную боль в ладони и между ног. Издал хриплый, приглушенный звук.

— Это западня! Поджигай!

Чарли попробовал пошевелить распухший язык; штаны наполнялись кровью. Еще выстрелы — пули пролетели прямо над ним. Потом все стихло. Чья-то ладонь сграбастала его воинский медальон.

— Радиосвязь, быстро. Летчика нашел. Похоже, мы его тут слегка подстрелили.

Ему влепили здоровенную пощечину, черное лицо со сверкающими, налитыми кровью глазами приблизилось вплотную.

— А ну, парень, кончай тут у меня отходить — пускай другие сегодня помирают.

Китайский клуб, Гонконг

7 сентября 1999 года

Он это переживет. Да, черт возьми, обещал себе Чарли, он и это переживет — девятый по счету официальный китайский банкет за девять дней. Вот ему подносит горшочек с супом из акульих плавников один из бесчисленных официантов — в красной униформе, делает вид, что не слушает самодовольной болтовни важных господ. Они сидели за огромным овальным столом красного дерева — азиатский представитель «Бритиш петролеум», дурашливый немец из «Люфтганзы», парочка американских управляющих высшего звена из «Кодака» и «Сити-груп» и дюжина китайцев. Всем, в основном, за пятьдесят. Все представляют крупные корпорации — «Банк Азии», «Гонконг телеком», «Хан Сен банк», «Чайна моторс». Каждый, из них, отметил Чарли, вошел в пору мудрости. Так, во всяком случае, считается. Как и он сам — в свои пятьдесят восемь. Теперь никто без его желания не мог бы догадаться, о чем он думает. Это касалось и Элли. Когда он позвонил ей этим утром — в Нью-Йорке был вечер, — то постарался говорить о Джулии чрезмерно спокойно. «Да все будет просто замечательно, дорогая», — пообещал он, отмечая интенсивное движение танкеров, сухогрузов и барж в порту Гонконга — вот они, амбиции Китая. Все что угодно, от фотокопировальных устройств до бейсбольных кепок, производилось и выбрасывалось китайцами на мировые рынки. И все что угодно, от оборудования для нефтеперерабатывающих заводов до контактных линз, прибывало в Китай. «Она забеременеет, я в этом уверен», — говорил он Элли. Но уверенности на этот счет у него как раз и не было. Вовсе не было. В сущности, похоже, легче ему построить свой завод электронных компонентов в Шанхае, чем его дочери зачать ребенка.