Форшок

Ночевать домой муж не пришел. Это была одно из самых тяжелых ночей в жизни Алины. Были, конечно, в жизни и ночи пострашнее. Например, когда на военном аэродроме во время дежурства мужа произошла авария. До утра никто не мог сказать: кто погиб, кто ранен, а кому повезло остаться невредимым. Или когда дочь пришлось везти за 300 километров в больницу с приступом аппендицита. Или когда дочь отправилась на экскурсию и пропала. Потом оказалось, что она отправилась к бабушке.

Тогда было мучительно страшно, но по-другому. Все сочувствовали и старались помочь, поддержать. Сейчас найти искреннее сопереживание было непросто. Она сама нередко по отношению к другим женщинам позволяла себе снисходительный взгляд или фразу типа: «Не трагедия. Не она первая, не она последняя». Сейчас было все по-другому.

После бессонной ночи голова гудела. Алина достала банку с остатками кофе. Молоть зерна было лень, но без кофе прийти в себя было невозможно.

Не успев включиться, кофемолка щелкнула и задымилась.

– И здесь прокол, – обреченно произнесла Алина.

Отвлек от раздумий звонок. На пороге стояла Инна с соседкой по подъезду Яной.

– Мы за тобой. Ты еще не готова? Быстрее собирайся, автобус уже ждет, – сказала Инна, как будто она всю ночь только и ждала, когда Алина проснется.

Алина вспомнила: сегодня же будут протестовать против сноса памятника Ленину.

Идти не хотелось, но еще больше не хотелось оставаться дома. Алина сняла с вешалки шубу. Это длиннополое сокровище муж ей привез из одной из бесконечных командировок. Тогда мех нутрии только начал входить в моду.

– Надень что-нибудь другое. В такой шубе ходят не протестовать, а раздражать публику,– приказала Инна.

– Мне мой такую и через сто лет не купит, – вздохнула Яна, имея ввиду своего долговязого мужа Колю, служившего по инженерной части.

Коля был тихий и застенчивый. В любой очереди ему было приготовлено место замыкающего. Даже приличную квартиру им дали последними. До этого они жили с двумя мальчишками-погодками в одном из двух сохранившихся с 50-х годов бараков. На службе его ценили, но при распределении чего-либо хорошего забывали. Видимо, забыли бы и на этот раз, но возвращение воина из афганской командировки в барак выглядело бы совсем некрасиво.

Яна быстро обустроилась в новом жилье и даже завела клумбу под окном, натащив разных цветов из детского сада, где она работала воспитательницей. Клумба Яны была первой и единственной в их обширном дворе: кочевая жизнь приучила жен военных тратить силы и любовь только на необходимые вещи. Не хочется вкладывать душу в дело, результатов которого ты можешь не увидеть. Ощущение временности неизменно годами царило в городке.

Сидячих мест в автобусе хватило не всем. Алина осталась стоять, держась за поручень у сиденья водителя. Она не слышала голосов женщин, готовых потесниться и предлагающих сесть рядом, не заметила , как автобус переехал через реку и приблизился к площади.

Глава 9

На площади вовсю шли подготовительные работы к сносу огромного бронзового памятника вождю мирового пролетариата.

Фигура Ленина возвышалась на массивном постаменте посредине площади.

Монумент не был шедевром мирового скульптурного искусства, но сделан был вполне добросовестно. В силуэте читались черты бытовавшего в 60-е строгого «сурового стиля». Темный силуэт четко прорисовывался на фоне неба. В отличие от многих других аналогичных памятников, этот был соразмерен окружающему городскому ландшафту и собственному постаменту. В соответствие со сложившейся иконографией одна рука вождя была вытянута вперед. Поводом для шуток городских жителей было то, что указующий жест руки вождя был направлен в сторону реки, на восток.

– Это не памятник, а дорожный указатель для русских. Он показывает, куда им следует идти, – говорили шутники, намекая на то, что рука вождя указывает в сторону Москвы.

Памятник Ленину здесь всегда считался импортированным, навязанным символом. Поэтому ликвидации этого символа каждой из противодействующих сторон придавалось особое значение. Активистка Инна была права: эту акцию нельзя было отнести к категории обычных технических работ.

Когда подъехал автобус с женщинами из военного городка, на площадь уже был подогнан подъемный кран, стояли трактора и грузовик. Несколько человек в рабочих робах крепили толстые веревки и канаты, уже оплетавшие памятник. Мужики работали не спеша, не обращая внимание на происходящее.

Перед памятником стайкой теснилось несколько репортеров. Двое из них настраивали кинокамеры, четверо щелкали фотоаппаратами, снимая происходящее.

Вдали виднелись фигуры нескольких полицейских. Им, видимо, была дана команда не вмешиваться без особой надобности.