Форт Росс. В поисках приключений

Марго и Фимка от возмущения на секунду даже потеряли дар речи. Дмитрий же покатился со смеху, очень довольный своей шуткой.

— Да ладно, ладно. Шучу. — На глазах у него даже выступили слезы. — Кстати, пока вы спали, я и в музей смотался, и еще в одно место… Оцените!

Запустив руку в сумку, лежавшую рядом с кроватью, Дмитрий достал небольшой кожаный мешочек и кинул его ребятам. Мешочек звякнул в Фиминых руках.

— Что это? — машинально спросил Фимка, заглядывая в мешок. — Монеты?

— Пиастры, дурень! — беззлобно вставила Марго, доставая содержимое мешочка.

— Не отправимся же мы с пустыми руками, — не без гордости пояснил Дмитрий, — а теперь будет хоть на что лошадей купить на базаре в Монтерее!

— Класс! — искренне восхитился Фима, — а где же ты их взял?

— Да у местного антиквара! — чрезвычайно довольный своей находчивостью, поделился с ребятами Дмитрий. — Слава богу, затонувших испанских галеонов того времени у побережья США более чем достаточно. По мере усовершенствования подводных технологий местные «предприниматели» их аккуратно вычищают, причем уже не один десяток лет. Так что пиастров у нас теперь — завались!

Слышно было, как за стенкой в соседнем номере зазвонил телефон. Но на звонок никто не ответил.

— А в музей-то зачем? — радуясь, что приступы Дмитрия прошли без следа, спросила Марго.

— В музей? — подмигнул ей Дмитрий, опять запуская руку в сумку. — А вот зачем! Нате-ка вот, накиньте!

С этими словами Дмитрий извлек из сумки какие-то балахоны и протянул их ребятам.

— Типа, для съемок позаимствовал. А то мы, Маргош, в таких нарядах далеко не продвинемся, — кивнув на нее, хохотнул очень довольный собой Дмитрий. — Даже на лошадях!

Марго стояла в шортах в обтяжку. Белая майка с тонкими лямками не закрывала и половины живота. Минимум одежды позволял в деталях рассмотреть ее фирменную нательную живопись: на ногах, руках и даже на шее красовались не то китайские, не то японские татуировки а-ля Анджелина Джоли.

За стеной продолжал настойчиво звонить телефон.

А к Марго уже полностью вернулось ее игривое настроение.

— Я придумала, — запрыгала девушка, точно школьница, получившая пятерку. Глаза ее прямо-таки светились от удовольствия. — Я под индианку буду косить, Дмитрий Сергеич!

Телефон в соседней комнате наконец умолк.

— Тоже мне — индианка, — поддавшись общему веселью, хмыкнул Фимка, натягивая через голову балахон.

Марго показала Фимке язык, но все же последовала его примеру. Продев голову в вырез и откинув капюшон, Марго вдруг в ужасе застыла, зажав рот ладонью, чтобы не закричать. С Дмитрием опять творилось что-то неладное. Правда, на этот раз он стоял как вкопанный и с закрытыми глазами. Было видно, как бешено двигались его зрачки под сомкнутыми веками.

На глаза девушки навернулись слезы. Она бросилась к Дмитрию, обхватила его голову руками и прижала к себе.

— Димочка, ну что с тобой? — шептала Марго сквозь слезы.

Но он ничего не слышал.

Дмитрий поднял голову. Он лежал на земле, в пыли, скрипевшей у него на зубах. На этот раз все было видно гораздо четче. Яркий солнечный день, белая монастырская стена, белая пыль, белое раскаленное солнце, в белых одеждах толпились стоящие кругом люди. Много людей! В метре от него перебирал ногами жеребец. Он был опутан веревками лассо, и шестеро мужчин, упираясь ногами в землю, тянули их на себя, с трудом удерживая взмыленное животное. Наконец «включили» звук, и в сознание Дмитрия ворвался базарный гомон толпы, а вместе с ним ржание, свист, улюлюканье, бабий надрывный вой, детский плач и тот, другой, душераздирающий женский крик, засевший в памяти. Отплевываясь, Дмитрий осторожно повернул голову.

Недалеко от него, с другой стороны от строптивого жеребца, в луже крови неподвижно лежала груда какого-то тряпья… Или это тело? Да, наверное, все-таки тело… Из тряпок выглядывала рука… Белая, явно женская. В татуировке. Рядом, с помертвевшим лицом и в каком-то дурацком балахоне, стоял Фимка.