Форточка

Документы на один станок заняли большой чемодан. Три больших, тяжелых чемодана на три станка. Тяжелая будет поездка.

Заводчане сделали бесплатный подарок, передали друзьям список покупателей этих станков с контактными телефонами и адресами.

Позвонили Владимиру и порадовали его. Срочно было необходимо замазывать на всех документах даты. Коробов приехал, созвонился с сыновьями, и друзья поехали раздавать работу на ночь. Ехать в Тулу и Питер 1894 года, Югин с Коробовым собирались завтра. Валерий и Валентин взяли по половине чемодана. Еще половину комплекта завезли жене Югина.

— Поехали, завезем половинку Яне, — решился Слава, — ей, как и жене, утром на работу не идти, справится. Заодно и познакомлю вас.

Приехали быстро. Яна оказалась совсем молодой, на вид очень приятной женщиной, без внешних признаков хищницы.

— Знакомься, Яна, это мои старые друзья: Коробок и Кит, — за показной веселостью, попытался скрыть свое смущение Югин.

— Меня зовут Владимир, а Кита — Николай Петрович. Вечно, ты, Длинный, нас обижаешь.

— Слава, а я не знала, что ты — Длинный. Я смотрю, друзья повыше тебя будут. Или это реклама твоих скрытых достоинств?

Володя с Николаем покраснели, как молодые девицы.

— Дорогая, я должен попросить тебя об очень важной и срочной услуге, — перевел разговор в нужное русло Югин. И начал объяснять суть работы.

*

Последний комплект отвезли на квартиру к Николаю и сели за работу.

— Коля, ты заметил, Вячеслав опять с корзинкой?

— Я не слепой, Володя.

— “Уж полночь близится. А Югина все нет”, — пропел, фальшивя, Владимир, — ария Шурочки с “глинозема”.

— Ты неправ, у них утро. Надо петь “уж утро близится”, — продемонстрировал свой великолепный голос Николай.

— Балаболки, идите, включайте “лифт” на прогрев, — засмеялся Вячеслав. — я обещал Любе в прошлый раз, что через десять дней вернусь.

*

В мире 1932 года было прохладно. Югин пошел быстрым шагом. Всю дорогу Вячеслава не покидало ощущение опасности. Он нервно сжимал в правой руке газовый баллончик.

Дверь открыла Настя. Она уже встала и собиралась на работу. Люба с Шурочкой спали.

— Не будем их будить. Анастасия, как здоровье дочки?

— Спасибо, хорошо. Вчера вставала. Кашлять перестала и температура второй день нормальная. Чудо. Плохо другое. Помните, Вы в первый раз дали для врача кусок сала. А я тогда с испуга весь ему отдала. Он что-то нехорошее надумал, приходил вчера, увидел стакан с медом. Я не дура, банки попрятала, в стакан немного отложу, и кормим Шурочку. Надо было и стакан прятать, но Люба проглядела. Меня не было, а сестра такая бесхитростная. Доктор сразу уцепился, вопросы начал задавать. Почему Шурочка так хорошо выглядит, откуда мед, откуда сало тогда взяли. Ну и самое плохое. Одну кофточку я продала. А вторую не успела. Люба ее решила примерить. И чего примерять, зеркало еще осенью продали. Если донесет, то конец.

— А сам как? Сало сдаст? Так наверно съел давно.

— Ему ничего не будет. Наоборот, похвалят. Я думаю, это он моего мужа заложил. Муж болел, а потом его забрали.

— Какая-то ерунда.

— Не ерунда. У меня муж поляк, из под Гродно. Но об этом никто не знал. Война была, сделали ему тогда нормальные документы. Я, когда мы поженились, увидела на бедре у него шрам. Оказалось, в западных губерниях прививки от оспы делали на ноге. А когда доктор моего мужа, во время болезни, осматривал, то, видимо, догадался. Бежать надо, да некуда.

— А где ваши родственники?

— Нет никого. А к мужниным не добраться. Так все хорошо было, дочка выздоравливала.

— А если ему опять подношение сделать, я вот не с пустыми руками?

— Взять — возьмет, а донести — донесет.

— Проблема…

— Ладно, что будет, то будет. Пойду на работу.

— У меня предложение. Я отвезу вас в Гродно. Не сразу, не сегодня. Пока побудете у меня дома. Мне нужно будет около месяца, своими делами заняться. А потом я отвезу вас. Согласны?

— Даже не знаю.

— Соседям скажите, что на заработки поехали. На торфозаготовки. У меня мама на торфозаготовки ездила. Она рассказывала, что денег не платили, но за карточки работать было выгодно.

— Ваша мама работала на торфозаготовках. Какая крепкая старуха.

— Это давно было. Шестьдесят с лишним лет назад.

— При Александре II были талоны?

— Мы не о том говорим. Если согласны, берите продукты, несите соседям и договаривайтесь, чтобы за домом проследили.

— А зачем продукты соседям отдавать? Мы с собой заберем.

— Возьмем только самое легкое. Если соседи могут хоть немного денег дать взамен еды и вещей, хорошо, нет, тоже годится. Буди сестру и дочь. Одевайтесь и пошли.

— Хорошо. Вы меня уговорили. Ничего о Вас не знаю, а хочется верить. Вы такой необычный человек.

— Попробуйте уложиться в полчаса, мне тревожно после Вашего рассказа о визите врача.

*

Потребовалось больше часа уговоров оставить ту, или иную вещь, чтобы сестры собрались. Хорошо, что за предыдущий год, было продано все, более-менее ценное.

Шурочку Вячеславу пришлось нести на себе. Это было нетяжело, но руки было заняты, и Югин чувствовал свою беспомощность и надвигающуюся угрозу. На выходе из города их остановил милиционер.