Форточка

— Не все так плохо. В 1932 году в тюрьме сидели и бандиты, и отец вашей ненаглядной Шурочки.

— Молодец, Полина, находим Шурочкиного папу. Агитируем его. Он нам указывает, кто бандит, а кто попал под горячую руку, — обрадовался Коробов.

— Нет, в тюрьму мы не полезем. Дядя Володя, где враги народа в 1932 году что-нибудь строили, БАМ, например. Хорошо бы БАМ, он рядом.

— Полина, во-первых, наш, воронежский БАМ – ненастоящий, настоящий далеко. А во-вторых, строили его перед войной, затем разобрали, затем снова построили. В-третьих… ты права. В 1932 году строили Беломорканал.

— Я помню. «Иж-Юпитер и пастух Беломор канал», — показал свою эрудицию Валерий.

— Валера, можно без глупых шуток. Кроме отца их никто не понимает, — проявила женскую солидарность Светлана.

— Так. Это недалеко от Питера? Строили лопатами. Ворьё и гнилая интеллигенция отсеялась в первые месяцы. Остались крепкие мужики. Наберем мы там десять тысяч, дядя Володя? — скорее приказала, чем спросила Полина.

— Там сто тысяч кости свои положили. Наберем и десять и двадцать.

— По поводу того, сколько и где погибло, думаю, проверять мы не будем, но и верить сказкам опасно, — охолодила пыл Коробова Полина. — В Воронеже у нас шесть «лифтов» на грузовиках, еще два на юге. Проекты по Новобогдановке и Новочеркасску консервируем. Слишком далеко от Беломорканала. Бобруйск, Глотовка и Сызрань гораздо ближе. Прорабатываем новые места. Света, три места погрузки достаточно?

— Мы рассчитывали на десять мест. На одном сдвоенном «лифте» могут работать, не мешая друг другу, десять пар грузчиков. Мы провели эксперимент. За два часа они перегрузят пятьдесят тонн оружия. Одна винтовка и двести патронов весят около десяти килограмм. В идеале получится пять тысяч комплектов на сдвоенный лифт. На три места пятнадцать тысяч. Нам нужно пятьдесят тысяч для первого этапа.

— Варианты возможны неидеальные. Одно оружие. Одни патроны. Снаряды. Сабли. Гранаты. Противогазы. Работаем по факту. Валера, возьми двоюродного брата, твой отец давно за него хлопочет, и в Сызрань. Если минимально годится, работаем там. Завтра на похоронах не пьете, сразу после похорон выезжаете, — переиначила Светин план Полина.

* * *

Коробов спросил Настю о месте заключения ее мужа. Оказалось это Медвежья гора на Онежском озере. Настин муж успешно строил Беломорканал, если еще был жив.

Глава 3.10. Мяннику, Таллин

Женщины принимают решения быстрее мужчин. Правда, чаще меняют.

8 сентября 2007 года

Вечером, как обычно, Полина легла спать с Николаем. Китин-младший, воспользовавшись моментом, решил уточнить «место снабжения оружием».

— Светлана, когда готовила перечень складов, север и северо-запад России совсем не рассматривала. Может мне съездить в Прибалтику? В качестве альтернативы Сызрани.

— Коля, не выдумывай. Днем, я еще так-сяк, а ночью вообще с ума сойду без тебя. Найдем, кому ехать. А сама идея хорошая, — Полина навалилась на руку Николая, сверху, ему на грудь положила свою, уткнулась своим лицом в шею, и довольно засопела.

«Ну, она и отъелась, рука килограмм двадцать, наверно. Хрен заснешь», — думал Николай обреченно.

«Ну, и совсем я не толстая. Кормить перестану, сброшу десять килограмм, буду, как в прошлом году, в институте, молодой и красивой. Господи, о чем я думаю, он мне даже не нравится. Почти».

«Ладно, все ОК. Губами заблямкала, заснула, наверно. Дышит горячо, весь вспотел».

Полина, во сне, устроилась поудобнее, и набросила на Николая ногу.

«Уже не ОК. Теперь не заснешь», — подумал Николай и заснул.

* * *

Рано утром Полину разбудила Шурочка, принесла кормить сына. Шурочка за два царских рубля, нанялась в няньки. Нянька она была толковая, очень строгая. Зарабатывала наравне с матерью и тетей, те готовили на весь немалый коллектив.

Полина попробовала потихоньку вылезти из-под одеяла, случайно провела рукой по животу Николая. «А я ему небезразлична», — почему-то обрадовалась она обнаруженной физиологической детали. Полина нуждалась в Николае, как в наркотике. Этот большой, спокойный мужчина, на десять лет старше, действовал на нее как лекарство. Раньше, в прошлой жизни, инфантильных мужчин Полина не переносила на дух. Но здесь, в странном для нее окружении, они составляли большинство. Первое место делили два старика: Коробов и Китин. Первый, со своей идиотской идеей спасти всех голодающих России, второй, с большой игрушкой «лифт». Валерий и Валентин молодые копии своего отца. Ни инициативы, ни характера. На Николая хоть немного повлияло американское окружение. Полина вспомнила Андрея и заревела. Габаритами тот проигрывал любому из этих парней. Но характер! Полина кормила ребенка и плакала. «Плакать нельзя, ребенку будет плохо», — внушала она себе.

Проснулся Николай. Подошел, обнял Полину сзади. «Пришел и выключил слезы», — обрадовалась она. И сынишка радостно загукал.

— Ешь, мой хороший, — улыбаясь, прошептала Полина.