Форточка (приквелл)

Валентин вторую неделю помогал Югину кормить громадный отряд бывших зеков. Нудная снабженческая работа. Ругань с вечно пьяными грузчиками, склоки с поставщиками, стремящимися втюхать просроченный товар. Все это раздражало младшего Коробова. На прогулку в двенадцатый век его не тянуло. Наглый Настин муж подавлял его. Еще на Ладожском озере, в первые два дня, он принялся командовать Валентином, как ротный на военных сборах. А хитрый кореец Ан вызывал неприятное чувство страха. Лучше на этой стороне посидеть. Поболтать с девчонками. Середина рабочей недели, ветер холодный, тучи, того гляди дождь пойдет, а они ходят стайками. Скучно девчатам, а здесь хоть новый человек.

Внезапно с той стороны вывалился Настин муж. Он с трудом тащил Югина. Оба были залиты кровью. Валентин растерялся. Хорошо одна из девчонок подсказала, куда ехать. Спасти Югина не удалось.

Несчастная семья, за месяц трое убитых: сын Югина, потом жена, а теперь он сам. Да еще двое свояков. Жуть.

Валентин отправил Скворцова обратно, а сам занялся умиротворением ментов. Городок был маленький, ставки божеские. Но времени он потратил много. Деньги брали, соглашались все сделать, но делалось все очень медленно.

Добавился еще один раздражающий фактор – Настя. Скворцов поручил ей добиваться от Валентина эвакуации отряда из двенадцатого века, и перевозки его к месту назначения. Югин планировал такую переброску в Череповце. Туда и должен был через неделю подъехать второй «лифт».

Валентин объяснял Насте это в десятый раз. На третий день удалось, наконец, отправить тело Югина в Воронеж, и Валентин захотел побыть один. Посидеть, помянуть дядю Славу, подумать, как жить дальше. Но пришла Настя и опять завела песню о несчастных больных зеках.

Выпили вместе за помин души Югина. И потихоньку нашли общую тему разговора. Чем больше водки пил Валентин, тем светлее становилось у него в голове. Умные мысли одна за одной приходили ему в голову.

– Дурацкая идея – спасать голодающих, – откровенничал Валентин.

– Правильно, работать надо. Кто не работает, тот не ест, – поддержала Настя.

«Издевается? Непохоже. В газете работала, одни лозунги в голове», – подумал Коробов младший.

– Вдруг мы спасем не тех, а те, другие, все равно от голода погибнут, – сумел выговорить Валентин.

– Да, – согласилась Настя, и эту фразу она выдала легко.

– А мы уже столько народа погубили!

– Да-а, – опять согласилась Настя и заплакала.

– Два Андрея, Володя, Роза и дядя Слава, – сказал Валентин и тоже заплакал. «Какой же он пьяный», – подумала Ася и зачем-то выпила еще одну рюмку. «Какая гадость эта водка», – в очередной раз решил Валентин и выпил.

* * *

Хорошее воспитание заключается в том, что каким бы пьяным ты не был, организм сам, на автомате, разденет тебя, и уложит спать в постель. Утром, в полдень, их все-таки добудилась горничная.

«Вот, я лежу, как культурный человек, раздетый, в постели. Значит, был не пьяный. А Настя платье стащить не смогла. Теперь оно все мятое и запачканное. Зря мы это делали, ведь ничего не помню», – подумал Валентин. «Да», – молча, согласилась Настя.

Глава 11. Безвластье.

Вчерашний энергичный работник во время отсутствия начальника может превратиться в полного бездельника.

14 октября 2007 года

Обедали молча и вяло. Аппетита не было ни у Насти, ни у Валентина. Совместная пьянка сблизила их, можно сказать, сдружила, если этот термин можно применять.

Ближе к вечеру, Валентин сходил с визитом к Скворцову в двенадцатый век. Ася подежурила у «лифта». Пока перегружали продукты, Скворцов изложил свои требования.

Нападения на отряд пока прекратились. Но Василий считал, что ненадолго. Он настаивал на безопасной переправке отряда в Сызрань.

– Вас осталось около восьми тысяч, с больными – девять? – спросил Валентин.

– Практически все уже на ногах. Потеплело, условия жизни нормальные, лекарства, еда горячая. Считай, девять, – отвечал Василий.

– В вагоне двести человек, двенадцать вагонов в поезде, всего две четыреста. Нам нужно четыре эшелона. Где я тебе их возьму? – задал риторический вопрос Валентин.

– Там же, где планировал Югин.

– Югин не собирался вывозить вас из Череповца всех. Основной отряд должен был двигаться на ладьях по Волге, – огорошил Скворцова Валентин.

– Но это не меньше двух месяцев, никто не дойдет.

– Не надо драматизировать. До Белого озера вы двигались со скоростью два километра в час. Больше таскали ладьи на себе, чем плыли. Расстояние до Череповца такое же, какое вы прошли от Онежского озера. Но плыть гораздо легче. От Череповца не плавание, а сплошное удовольствие. Погода наладилась. Река полноводная, – уговаривал Валентин Скворцова. А тот только мрачнел.

– Ночью на реке температура падает практически до нуля. Поплыли с нами, получишь полное удовольствие, – саркастически усмехнулся Василий.

– Часть людей, больных, ослабленных, можешь оставить на Белом озере. Около сотни будут нужны мне. У тебя нет другого выбора.