Фосфор

Желтая по краям фотография. Капли смеха на очках, на ветровом стекле. Система, понуждающая систематическое устранение - мысль. Попутно возникает дискуссия - правомочно ли, оставляя записанным свой голос на телефонном автоответчике, предлагать корреспонденту сообщение от одушевленного лица. Например: "меня нет дома", "я не могу подойти в данный момент" или - "вы знаете с кем говорите", etc.? Вопрос этот, однако же, невзирая на кажущуюся вздорность, изначально теологичен, ибо неминуемо затрагивает проблему одушевленности, души, ее перемещений и места обитания, касаясь также и "голоса бытия", не говоря уже о рутинных конъектурах относительно присутствия/отсутствия. И впрямь, ежели мой голос достигает твоего слуха через определенный промежуток (или пережиток - переживание в остатке) времени, предполагаемый "дистанцией", ибо ты никогда не я; даже будучи во мне, едином, - достигает ли тебя мой голос, то есть, изначальное мое "я" (во вдохе-выдохе из-речения, в котором между "из" и "речением" пролегает безумное мгновение), и что есть, а не было для тебя, в твоем настоящем приятия мерцающей, искрящейся материи, спеленутой тончайшими шорохами пробуждения, утекающего из тебя вслед зрению, в котором настоящее уже было? Где происходит отождествление нас? Колебание воздушной среды - микроветер, мистическая тетрадь. Но "кто" или "что"? Причем, люди, вовлеченные в повествование, иными словами - персонажи, ничего особенного из себя не представляют, за исключением того, что у женщины, которой отведена значительная роль в действии (существует также портрет: известной формы рот, крупные губы, привычка поправлять плечи платья и т.д., - интимный портрет: более прозрачен: коротко остриженные темно-русые волосы лобка, на пояснице невесомый шрам, широкий, бледный ореол сосков, между ними след татуировки), несколько лет назад погиб сын. Есть мнение, что не "просто погиб", но был убит под Кандагаром, недалеко от Фив, хотя многие этой романтической выдумке предпочитают правду, а именно, то, что 14 мая он был повешен в актовом зале школы своими одноклассниками, использовавшими для этой цели шелковый шнур от белых гардин; и, возможно, вследствие выпускаемых из вида обстоятельств, у одного из них возникает предложение о шелковом коконе окна и утомительное, изобилующее сравнениями, описание перелета через Атлантику, необходимое для развития дальнейших событий.

Нужно быть идиотом, чтобы говорить о "продолжении" нового. Что невозможно объяснить художникам. Это совершенно невозможно объяснить даже тем, кто протирает китайской фланелью хрустальные глаза раздавленных рыб в лотерейных барабанах музеев. Шаровая молния застыла, покачиваясь, над дедушкиной рюмкой водки и через несколько минут выползла через окно, где бабушка из-за своей близорукости было приняла ее за одного из демонов, живших у нее в стеклянной банке на кухне и каким-то образом ускользнувшего из-под стражи тараканов. Терракотовый сафьян переплетов, померкшее тиснение кож, медная прохлада секстанта и перламутр черненого серебра, оправляющего разрезные ножи из желтой кости - день ничем не отличается от вчерашнего. Два вида самоубийства (возможно существует больше). Первый - когда твоя воля и желание мира встречаются и разбивают тебя, пытающегося охватить их своим существованием, - стало быть, ты слишком плотен, крепок, грузен, тяжек, и мне не жаль тебя, - подобно рождественской фарфоровой птице. Второе, когда ты внезапно находишь себя в царстве глухоты, когда ничто ничего не отражает, когда устанавливается на некое время самый страшный образ ложного мира: тебя окружает то, что тебя окружает, пальцы переливаются в рыхлое вещество материи, мысль ежесекундно находит единственно верные решения. Вопросов не существует. Ты рожден, ты мертв, ты ешь, ты объясняешь суть явлений, перечисляя их. Либо не перечисляя. Мне не жаль тебя и в этом случае.