Фотограф

– Божественные груди, – приговаривал Сэм, снова и снова нажимая кнопку спуска затвора. – Великолепные груди. Ты очаровательна. Восхитительна.

Неожиданно девушка осознала, что сама поворачивается так и эдак, стараясь, чтобы стеклянный глаз объектива смог заглянуть под слегка оттопырившуюся блузку. Прежде она никогда не позировала профессиональному фотографу, но тот не жаловался. Наоборот Сэм продолжал её подбадривать, говоря, какая она чудесная и замечательная. Стейси совершенно успокоилась, бомбардируемая комплиментами. Внешностью Сэм напомнил ей одного любимого учителя. И чем дольше она смотрела на фотографа, тем больше он нравился ей.

– А теперь, пожалуйста, Стейси, расстегни все пуговицы, – попросил он. – Полностью вытащи край блузки из-под юбки, и распахни её пошире. Разреши мне полюбоваться этим красивым кружевным лифчиком.

Девушка уже было открыла рот, чтобы сказать, что она не собирается заходить настолько далеко. Но буквально растаяла, заметив умоляющий взгляд Сэма. "Он, кажется, действительно восхищается моей красотой. Ничего страшного не случится, если я покажу ему немного больше. Он ведь не собирается меня трогать. И на насильника Сэм ничуть не похож".

Расстегнув последнюю пару пуговиц, Стейси полностью вытащила блузку из-под юбки, и, как Сэм просил, широко её распахнула. Огромные упругие сиськи буквально растягивали чашки тонкого, кружевного бюстгальтера. Сквозь белоснежные кружева просвечивали розоватые ареолы и расплющенные пеньки сосков. – Чудесно! Великолепно! – продолжал восторгаться Сэм, щёлкая камерой. – А, прости, какой у тебя размер, дорогая?

– Четвёртый, – гордо ответила Стейси.

– Поверить не могу, что они такие большие. Ты ведь такая худенькая, – улыбнулся мужчина.

Оторвавшись от видоискателя фотоаппарата, Сэм посмотрел на роскошные сиськи. Лямки бюстгальтера натянулись так, что того и гляди оборвутся. Он не преувеличивал, девушка действительно была худенькой, даже рёбра слегка проступали. Загорелый, золотистый живот оказался совершенно плоским. Аккуратный пупок чуточку выглядывал из-под пояска юбки.

– А может быть, теперь расстегнёшь лифчик, и позволишь мне полюбоваться этими роскошными мячиками, – сказал Сэм, пытаясь говорить спокойно и весело. – Если хочешь, прикрой их руками, и показывай постепенно, словно дразнишь.

Девушка замерла. "Это грешно. Я не должна позволять фотографировать себя полуголой. Что если Сэму захочется показать эти фотографии кому-нибудь? Вдруг они попадут в руки её родителей или учителей? Нужно сказать Сэму, что она больше не хочет фотографироваться. Пускай он найдёт себе другую модель для грязных фото". – Мистер Калдикот, я не могу сделать этого, – пробормотала она, чувствуя себя маленькой девочкой. – Это не правильно. Это грязно.

– Грязно? А что такого грязного в красивых грудях? Нужно гордиться ими! И позволять другим любоваться!

– Конечно, я горжусь ими! Но полуголой фотографироваться мне не хочется. Это же разврат!

– Глупости. Перестань вести себя как маленькая девочка, и расстёгивай лифчик, – сказал Сэм.

Мужчина произнёс это очень властно и строго, словно отчитывающий двоечника учитель. Переборов смущение, Стейси завела руку за спину и расстегнула застёжку бюстгальтера. В следующее мгновение девушка прижала обе руки к грудям, и белые чашки, не успев соскользнуть, оказались надёжно прижаты к упругим холмам. Покраснев, Стейси посмотрела на улыбающегося фотографа.

– А эти фотографии вы никому не покажете?

– Шутишь? Подобное я снимаю только для личной коллекции. Так, прекрасно. Теперь сдвинь одну руку, чтобы слегка показалась сисечка.

Мужчина снова приник глазом к видоискателю камеры, и Стейси неохотно сдвинула одну руку так, что появилась розовая ареола и припухший сосок. Девушка испытывала странные ощущения, стоя полуголой перед практически незнакомым мужчиной. Даже парень Стейси, Тим, не видел её голых сисек. "Я бесстыжая развратница", – думала она. И подрагивала от возбуждения.

– Прекрасно. Восхитительно, – восторгался Сэм. – Теперь другую. Покажи обе. Дразни меня. Поглядывай на меня так, словно хочешь соблазнить.

Последняя просьба показалась ей нелепой, но Стейси старалась, как могла. Пытаясь повторить взгляд, с которым актрисы в фильмах смотрели на любовников, девушка сдвинула вторую руку. Конечно, приличная часть нежных холмов всё ещё скрывалась под белоснежными чашками бюстгальтера, но Сэм яростно щёлкал затвором фотоаппарата, наслаждаясь видом сосков и ареол.

– Убери руки и наклонись вперёд, – продолжал командовать Сэм. – Нет, не придерживай лифчик. Покачай сиськами.

Покраснев, Стейси всё сделала так, как просил фотограф. Опустив руки, она не стала придерживать лифчик, и тот оказался на ковре. Потом девушка наклонилась вперёд, обе сиськи отвисли и закачались, словно пара спелых дынь. Нижняя, светлая часть, красиво контрастировала с верхней – загорелой. Ареолы были большими. Соски набухли ещё сильней, вытянувшись на сантиметр.

– Замечательно! Чудесно! – вскрикивал Сэм, радуясь, что первый рубеж преодолён.