Фотограф

– Ну так ведь такая жара-а, – насмешливо протянула Варвара.

Он скрипнул зубами и выдавил из себя:

– Твоё счастье, что мы сейчас не одни… впрочем, дома я тебе такую жару устрою…

Константин бросил на свою жену такой плотоядный взгляд, словно и впрямь собирался ее съесть. А она лишь рассмеялась в ответ.

Вскоре мы подъехали к дому Никиты. Я вышла из машины, и парочка тут же уехала, даже толком не попрощавшись. Я проводила их завистливым взглядом и пошла домой.

В квартире было пусто – видимо, Никита ушёл по делам. Я послонялась немного по комнатам, а потом, устав, легла спать. В этот раз обошлось без привычных фантазий, без стыдливых ласк и без ненормального возбуждения. Я просто закрыла глаза и уснула.

Среди ночи мне снились кошмарные сны – то Егора избивал Эрик, то мой муж… брал меня прямо посреди улицы, то я оказывалась беременной от Егора, а потом внезапно выяснялось, что это ребёнок Эрика.

Я проснулась ещё до восхода солнца. Вся сорочка и постель были мокрые от пота, а меня трясло от холода. Я пыталась завернуться в одеяло, но мне постоянно казалось, что откуда-то дует, и я начинала укрываться снова и снова. Наконец я вымоталась от бесполезных усилий и снова провалилась в сон. Кошмары продолжили меня преследовать – я и кричала, и плакала, и умоляла, но это ничего не меняло.

Под утро я пришла в себя под взволнованным взглядом Никиты и сострадательным взглядом врача. Оказалось, что я заболела – скорее всего из-за выпитой залпом бутылки ледяной воды.

Следующие дни слились для меня в один бесконечный кошмар. Сильная лихорадка и высокая температура отпускали меня только два раза в день после приема лекарств. Я путалась в днях, путалась в воспоминаниях, путала даже людей – иногда мне казалось, что у постели сидел Егор, и я просила его согреть меня. Он соглашался, но, обнимая, превращался почему-то в Никиту.

Безумная болезнь продолжалась почти неделю, хотя по моим ощущениям она длилась годами.

Егор

Впервые в жизни мне хотелось убивать.

Как мышка-сука-обманщица умудрялась раз за разом так выкручивать все события, как у неё получалось задевать меня за живое, словно ножом в самое сердце, – я не понимал. Зато чувствовал безумную ненависть, бешеную ярость и жгучее желание сжать, сжать посильнее ладони на ее шее! Чтобы никогда больше не смела, чтобы даже мысли не мелькало в ее головке, чтобы больше я никогда ничего подобного не видел! Она, сука, лизалась с моим братом, а я оказался виноват, что какая-то птичка залетела! Что, блядь, за извращённая логика?!

Я хотел, чтобы она рыдала, хотел, чтобы просила прощения у меня, хотел видеть ее с мольбой во взгляде, но ещё лучше – я хотел бы видеть ее сидящей напротив меня и ждущей моего поцелуя! Моего!

Я со всей силы нажал на сигнал на руле и одновременно педаль газа, не желая пропускать впереди себя кого бы то ни было. Моя машина мчалась слишком быстро, и я ехал куда глаза глядят, пока не подъехал к элитному кварталу для городских богачей. Хорошая драчка с командосом – вот что я хотел, но его не оказалось дома. Мне пришлось ехать в бар, пусть ещё и было рано. Но какая, к чертям, разница?! Я хотел напиться уже сейчас.

Один за другим горло обожгли стопки крепкого алкоголя. Музыка стучала в ушах, глаза бездумно шарили по танцующим птичкам и их попкам, а мозг вдруг выудил первую здравую мысль – сделка по покупке фотостудии сорвалась. Я ругнулся сквозь зубы и опрокинул в себя очередную стопку. Этот урод, муж мышки-суки-притворщицы, оказался владельцем помещения! Как это могло произойти? Какого черта?! Конечно, при подготовке вариантов сделки, я вчитывался в условия, а не в фамилии, но… Дерьмо не приходит одно, так ведь? Что я бы сделал на месте этого урода? Вышвырнул бы себя из фотостудии. Первым делом!

Я злобно рыкнул. Только этого мне не хватало для полного счастья! Поиск нового помещения, перевоз реквизита – чертова морока, и всё из-за суки-мышки, которую я даже не трахнул ни разу!

Мой кулак приземлился на барную стойку. Бармен бросил на меня недовольный взгляд, но мне было плевать. Мне нужно было выпустить пар, и я обвёл глазами тела на танцполе. О, вон те две подошли бы! Они так танцевали вдвоем, словно у них уже была прелюдия. Им явно нужен был я.

Не слишком трезво я вклинился между ними и приобнял их за бёдра.

– Горячие птички скучают без мужской компании?

– Да-а, – кокетливо улыбнулись они.

– А что птички думают, насчёт нескольких горячих фотокадров? Я фотограф в одном мужском журнале, – пояснил я. – Попозируете мне немного?

– С удовольствием, – выдохнула одна из них, выставляя вперёд своё откровенное декольте.

– Почему бы и нет, – ответила вторая, виляя бёдрами так, чтобы моя рука съехала на ее попку. – Только ты укажешь наши имена в журнале.

– Если вы оставите мне свои номера телефонов, – подмигнул я им.

– Договорились, – одна из птичек поцеловала меня в щеку, а следом за ней и вторая.