Фотографическая карточка

Бенбери — красивый старинный городок, располагался милях в тридцати от Бомборо и имел с ним прямое сообщение по железной дороге. Бенбери задирал нос перед Бомборо и был почти вдвое больше его, потому что в Бенбери сливки общества жили уже сто лет тому назад, когда Бомборо только начинал свое становление. Бенбери стоял в низине, но мог похвастаться прелестными бульварами, окаймленными стройными деревьями, лавками в тенистых аркадах, бальной залой, где, по рассказам старожилов, танцевали и короли, и королевы, и принцы, и принцессы, и разные знаменитости. Городок с его старыми домами из красного кирпича, прелестным парком, где можно было посидеть на скамеечке и послушать чудесный оркестр, казался прекрасным пристанищем для усталого труженика, которому хотелось немного полениться и отдохнуть. Окрестности Бенбери тоже очаровывали: роскошные леса и великолепные долины сделали город излюбленным местом лондонских жителей, желающих развеяться, ведь удаленность от столицы была небольшой, а сообщение — не затруднительным.

Бенбери, заложенный в низине, или, точнее сказать, у подножия холма, постепенно расширялся. На склонах холма появлялись виллы и гостиницы. На одной из них мы остановимся подробнее. «Веточка хмеля» была в числе первых гостиниц, выстроенных на холме, но мало-помалу ее стали затмевать великолепные соседи. Но многие по-прежнему считали, что в ней гораздо больше удобств и что старый Джо Марлинсон хранит в своих погребах лучшее вино во всем Бенбери. Этот трактирщик слыл человеком весьма оригинальным. Он накопил порядочную сумму денег, и, хотя вежливо обходился со своими постоянными посетителями и с теми, кто, по его мнению, был джентльменом, мог быть очень резок с теми, кого не считал достойным своего заведения. Старик искренне верил, что его гостиница главная в Бенбери и что настоящие дворяне не останавливаются в новомодных отелях. Джо Марлинсон, внешне походивший на дворецкого в богатом доме, одевавшийся на старый манер, любил название «гостиница», а к «отелям» относился с нескрываемым презрением. «Веточка хмеля» не приносила ни убытка, ни большой прибыли. Старик Марлинсон содержал ее скорее для удовольствия, нежели ради прибыли, а потому от того, кто не был джентльменом в его опытных глазах, он старался всячески отделаться. Для Марлинсона было важно не то, сколько посетитель тратил, а то, кто он такой. Старик всегда говорил, что пока он жив, его гостиница будет существовать только для дворян.

Одним субботним днем в «Веточку хмеля» прибыл джентльмен из Лондона и пожелал занять спальню и гостиную до понедельника. Обедал он в общей столовой. После обеда посетитель приказал слуге принести ему какую-нибудь газету. Тот принес «Бенберийскую хронику», и неизвестный господин, попивая кофе, принялся ее читать. Немного погодя он снова подозвал слугу и сказал:

— Я вижу, что в понедельник в Бомборо открывается новый театр; смогу я добраться сюда после представления?

— О, да, сэр. Поезд уходит из Бомборо в половине двенадцатого и приходит в Бенбери через час.

— Ну и прекрасно! Скажите хозяину, что я останусь ночевать в понедельник.

«Господин под номером одиннадцать» — так в гостинице называли этого джентльмена, потому что никто не знал его имени, но знали, в какой комнате он остановился, — вел тихую и незаметную жизнь в воскресенье и понедельник. Он читал, писал, курил, но не получал ни писем, ни телеграмм, так что в «Веточке хмеля» все оставались в полном неведении относительно его положения в обществе, что несколько сердило мистера Марлинсона. Но посетитель был человеком спокойным, не важничал, не надоедал, и хотя Джо Марлинсон не находил его настоящим джентльменом, он все-таки думал, что тот может считаться таковым в их либеральные времена.

В понедельник «одиннадцатый номер» рано пообедал и отправился в Бомборо в театр. Вернулся загадочный постоялец вечером, а утром дал знать, что останется еще на день, и заказал ужин на двоих в свою гостиную, прибавив, что тот господин, который будет с ним ужинать, может быть, останется и ночевать.

Господин этот действительно приехал и, к удивлению всей публики «Веточки хмеля», оказался мистером Фосдайком, городским секретарем и юристом в Бомборо. Фосдайк спросил мистера Фоксборо из одиннадцатого номера, вследствие чего Джо Марлинсон и его подчиненные наконец узнали имя человека, который занимал эту комнату.

Господам подали самый лучший ужин, какой только могли приготовить в «Веточке хмеля», — так распорядился «одиннадцатый номер». Насчет вина он совещался с мистером Марлинсоном и немало обидел достойного содержателя гостиницы, когда не выразил должного уважения его старому портвейну.

— Это, конечно, хорошее вино, но его любило прошлое поколение, имевшее время возиться с подагрой, а в наши дни, когда все куда-то спешат, это вино — настоящая ветошь. Нет, мой милый, подайте самое лучшее шампанское, какое только имеется в вашем погребе, а потом — хорошее бордоское. И если вы уверены в вашем шампанском, не держите его слишком долго во льду.