Фотография на память (СИ)

— Извините, — постучал он в бликующее окошко, — у вас карта области есть?

— Атлас автодорог подойдет? — спросила киоскерша, подавая красно-зеленую книжицу.

— Сколько?

— Сто двадцать.

Вадим порылся в карманах и выковырял оставшиеся после вчерашних сосисок в тесте деньги. Две пятидесятки, несколько рублевых монет.

Набралось.

— Вот.

Он сунул купленный атлас за пазуху.

Так, теперь сесть где-нибудь, спокойно изучить. Или сразу на автовокзал? Есть же областные маршруты, наметить два или три.

Если Алька фотографировала, то вряд ли далеко, чтобы по времени уложиться. Вика, Скобарский, мальчишки — город, деревня, потом вернуться. Все в один день. Двух-, максимум, трехчасовое удаление где-нибудь. То есть, круг километров в сто пятьдесят.

Ноги снова вынесли Вадима на Гагарина. Желто-коричневый двор с коробкой гаража, переулок, граффити и — вот она, высотка, на крыше которой он дежурил ночью. Даже кажется уже, что этого не было. Или было не с ним. В кино.

Зайти? Вроде договаривались.

Пятьдесят седьмая — номер Викиной квартиры он запомнил лучше, чем номер собственной. Подъезд второй.

Конечно, родители ей вряд ли поверили.

Он бы и сам не поверил. В великовозрастного ухажера, скорее, поверил бы. В ночь у подружки — может быть. Но лучше уж явиться и попасть в двусмысленную (здравствуйте, я знакомый вашей дочери — да?) ситуацию, чем пообещать и подвести.

Вадим перебежал через дорогу, протиснулся у остановки между автобусом и такси и перешел на быстрый шаг.

Мелькнули кусты, палатка с овощами.

Солнце стекало с окон, слепило, играло в бабье лето, люди в искристом воздухе не шагали, а плыли над листьями и тротуарами.

Жалко, Алька не видит.

— Ура!

Вадима толкнули в плечо, подергали за рукав, схватили за пальцы. Джинсы. Кожаная куртка. Под курткой — топик и голый живот. Счастливая Викина физиономия — уже напротив. Челка исчезла, сменившись пробором и зачесанными за уши прядями, но помада осталась черной. То ли дань субкультуре, то ли ей так нравилось.

Нос наморщился, в зеленых глазах — радость.

— Пойдемте, пойдемте!

Она повлекла его в сторону от дома.

— Куда? — только и смог выговорить Вадим.

— Ну, мы же не в квартире машину храним!

Вика как ребенка повела его по дорожкам к асфальтовому "карману", в котором, окаймленные столбиками и пятнистыми тенями, стояли автомобили. "Хонда", "тойота", старенькая, баклажанного цвета "мазда".

— Пап, вот!

Дверца "мазды" открылась.

Викин отец оказался плотным мужчиной, чуть пониже Вадима. Прищурился. Подал руку.

— Александр.

— Вадим.

Глаза у Александра были как у дочери — зеленоватые.

Крепкие руки. Слегка одуловатое лицо — лицо человека за сорок. Короткий бобрик светлых волос. Джинсы. Теплая рубашка. Запах табака.

Сам Вадим пах, наверное, жутко, пропотел, спал в одежде, все мятое, но Александра его вид не смутил. Появилась-пропала складка на лбу, и все.

— Садитесь! — Забравшаяся на заднее сиденье Вика опустила стекло. — Садитесь же! У нас время!

— У нас время? — спросил Александр Вадима.

— Да. Надо только определиться с маршрутом.

— Давайте попробуем.

Забравшись в салон, они одновременно хлопнули дверцами. Александр выключил чуть слышно болботавшее радио, посерьезнел.

— Вичка сказала мне, что вам надо кого-то спасти. Что у вас какие-то фотографии…

Он посмотрел Вадиму в глаза, чуть сузив веки, словно пытаясь понять, можно ли будет доверять его словам.

— Я, Вадим, многое видел. И необъяснимое, и вполне объяснимое. Мне бы не хотелось…

— Пап! — привстала Вика.

Отец обернулся к дочери.

— Погоди. Я хочу понять, были ли у тебя серьезные причины два дня не ночевать дома. Я понимаю…

— Одну ночь я была у Катьки!

— Все равно, — сказал он и снова повернулся к Вадиму: — Вы можете мне показать?

Вадим кивнул.

— Вот, — он протянул фотографию с Вовкой и Егоркой.

— Спасибо.

Викин родитель изучал снимок долго, задумчиво всматривался в углы, в дату, в пожарище, несколько раз недверчиво поднимал глаза на Вадима и вновь приникал к снимку.

По лобовому стеклу, с той стороны, ползла оса, шевелила усами. Тень от близкого тополя елозила по "мазде", то затемняя салон, то открывая его солнцу.

Сзади тихо сидела Вика.

Вадим подумал, что ей надо сказать, чтобы восстановила челку. Иначе сходства не будет.

— М-да-а, — протянул Александр. — Не похоже… То есть, можно придраться… И что вы думаете об этом, Вадим?

— Будет пожар. Сегодня или завтра. Мальчишки могут сгореть.

Вика протиснулась между сиденьями.

— Мне дайте посмотреть.

Александр поднес фотографию к ее глазам.

— Смотри.

— Пап, ты видел число? — спросила Вика. — Двадцать пятое!

— Видел.

— В общем, мне надо найти эту деревню, — сказал Вадим. — Там щит, но название полностью в кадр не вошло. У меня тут атлас…

Он вынул недавнюю покупку.

— Это незачем, — сказал Александр, снова всматриваясь в фотографию. — Я эту деревню помню.

— Помните?

— Ну да, — кивнул Викин отец. — Прошлой осенью мы на Веденеевские болота за клюквой не через Пряхино, по северной дороге поехали, а через Утегру и Юколу, забирая восточнее. И как раз эту деревеньку просквозили. Километров сто будет. Клюквы с того краю было!.. А там, где пожарище, вообще-то дом стоит…