Фотография в профиль

— Вы предлагаете меценаса Рушиньского? — засомневался заместитель воеводского прокурора.

— Его кандидатура тем более приемлема, что Рушиньский уже познакомился с подозреваемым. Ведь это он посоветовал Баумфогелю обратиться к нам за помощью, а не ждать, пока мы его задержим. Подследственный Доверяет этому адвокату.

— Да, но тогда Рушиньский заимеет на меня зуб за то, что я впутал его в эту историю. А он умеет быть очень злопамятным и, если захочет отравить жизнь какому-нибудь прокурору…

— Заверяю вас, что меценас Рушиньский не будет иметь к прокурору никаких претензий, — твёрдо заявил подполковник. — Такой процесс, что бы там ни говорили, — большая реклама для защитника, который может на нём блеснуть всеми гранями своего незаурядного таланта. А этот адвокат не лишён честолюбия. Он может для вида немного поломаться, но в глубине души будет доволен назначением.

— По-моему, вы сильно заинтересованы в том, чтобы подключить его к нашему делу.

— Должен сознаться, вы правы. Предпочитаю, знаете ли, иметь в качестве противника умного адвоката.

— Ну хорошо, — согласился Щиперский. — Пусть будет Мечо. Обещаю сегодня же составить необходимый документ. Кстати, я полностью согласен с вашими аргументами, подполковник, относительно того, что Баумфогеля необходимо обеспечить хорошим защитником. Я, правда, подумывал о кандидатуре Витольда Байера…

— Меценас Байер в последнее время занят очень большой научной работой в исследовательском центре адвокатуры, и обязанности защитника, конечно, отвлекли бы его от полезной деятельности в этом учреждении.

— Тогда будем считать, что вопрос решён. Остановимся на кандидатуре адвоката Рушиньского.

Щиперский простился с подполковником, и тот сразу же отправился к Немироху, чтобы доложить, как развиваются события.

Полковник внимательно выслушал Качановского и задумался.

— Странно, — сказал он, — на что рассчитывает Баумфогель? Неужели у него не хватает здравого смысла понять, что данные экспертизы лаборатории криминалистики опровергнуть невозможно?

— Я ему доказывал то же самое, но с таким же успехом, как если бы разговаривал с телеграфным столбом. Кстати, удалось договориться с прокурором Щиперским, — как бы между прочим добавил подполковник, — и о том, что защитником Баумфогеля станет адвокат Рушиньский.

— Понял. Он очень деликатно преподнёс тебе это дельце, и ты ответил ему взаимностью.

— Я руководствовался прежде всего тем, что Баумфогелю действительно нужен, говоря твоими словами, один из самых лучших и знаменитых адвокатов во всей Польше.

— Ох, Януш, Януш, — покачал головой Немирох. — В твоём, возрасте пора бы уж и за ум взяться. Когда вы наконец прекратите свои петушиные бои?

— Не пойму, куда ты клонишь? Я просто в восторге от Мечо. Только пусть он не мешает мне работать. Нельзя же быть таким задирой.

Немирох громко захохотал.

— Ты мне напомнил, Янушек, того человека из анекдота, которого обвинили, в том, что его пёс загрыз кролика. Он тоже утверждал, что кролик первый затеял драку.

— Ну, знаешь, сравнивать такого толстяка с кроликом…

— Некоторые заметили, что подполковник Качановский тоже начинает отпускать брюшко.

— За меня не волнуйся. От такой гонки, которую мне устроил Рушиньский, я быстро сброшу несколько килограммов. Но и я постараюсь, чтобы он избавился от второго подбородка.

— Шутки шутками, — прервал его начальник, — но для расследования дела Баумфогеля тебе необходимо прежде всего внимательно прочитать книгу «Я пережил ад и Освенцим» и выяснить у её автора, где он раздобыл этот снимок. Желательно также получить оригинал фотографии или её хорошую копию, так как полиграфическое исполнение иллюстраций в книге некачественное. Первое, что потребует сделать защита, — это провести повторную экспертизу. Впрочем, на месте Рушиньского я поступил бы так же. Тебе надо, Янушек, поехать в Главную комиссию по расследованию гитлеровских злодеяний в Польшей поискать у них в архивах какие-нибудь сведения о шефе гестапо в Брадомске.

— Благодарю, гражданин полковник, за бесценные советы, как вести следствие. Если бы не ваше напоминание, то я совсем бы забыл, что только вчера окончил офицерскую школу милиции, и приступаю к первому в моей жизни самостоятельному делу. Без ваших указаний, гражданин полковник, я как без рук.

— Ну-ну, не злись, — пробормотал Немирох, пытаясь подладиться к другу. — Знаю, что ты всё продумал, но всегда одна голова хорошо, а две лучше.

— Правильно, но мы же не в детском саду.

— Да, вот ещё что. Как только в тюрьме разнюхают, что рядом сидит пойманный гестаповец, ему могут устроить какой-нибудь сюрприз. Задушить, например. Надо бы заранее предупредить начальника тюрьмы, чтобы он изолировал этого Баумфогеля от других своих постояльцев.

— Нет, легче повеситься! — простонал Качановский.

Я видел этого человека