Фототерапия: использование фотографий в психологической практике

Для многих наших пациентов глубинное духовное общение началось именно с этих «коллективных» записных книжек и дневников. Важно не отождествлять такого рода деятельность с простой перепиской (что для многих пациентов было следующим этапом общения). Переписка – это явный диалог, к которому большинство наших пациентов не было готово. Иное дело – дневник или записная книжка с фотографиями, носящие на себе отпечаток личности их владельца. Передавая эти материалы другим членам группы, автор формирует у них определенное представление о себе. Он не навязывает им свое мнение, как не навязывает человечеству своего мнения автор любого произведения: он лишь задает определенный, важный ему стиль или «дух». Эти дневники и записные книжки, написанные совместно, но в конечном итоге принадлежащие одному человеку, были выдержаны в духе глубокой интимности (в гораздо большей степени, чем групповые беседы). Впоследствии пациенты бережно хранили эти коллективные произведения, перечитывая их в трудное для себя время и проникаясь чувством общности с другими людьми. При работе с последующими группами традиция коллективного ведения дневников и записных книжек была дополнена записями на аудио– и видеокассетах, которые также передавались из рук в руки, записывались, перезаписывались и дополнялись. Пациенты, предпочитавшие произнесенному и написанному слову звуко– и видеозапись, также использовали фотографию в качестве дополняющего материала, подчеркивая, что существуют вещи, требующие тишины и раздумья, которые невозможно передать другому человеку видеокадром.

Терапия созданием творческих произведений по инициативе пациентов была дополнена коллективным написанием рассказов (наряду с индивидуальными рассказами), иллюстрациями к которым нередко были фотоснимки. И это тоже было способом общения, так как для многих наших пациентов (шизоидов, психастеников) подобное экзистенциальное общение живее и полнее любого другого. Пациенты говорили впоследствии, что, лишь овладев общением такого рода и именно благодаря этому научившись понимать и чувствовать другого человека, они обретали способность к «устному» общению, к выражению того, что ранее передавалось на бумаге и фотопленке, посредством интонаций, жестов и собственно речи.

Фотография была неотъемлемым элементом терапии проникновенно-творческим погружением в прошлое, терапии творческими путешествиями, терапии творческим поиском одухотворенности в повседневном, терапии творческим общением с природой. Подчас трудно было провести грань, отделяющую иллюстративную роль фотографии от ее собственно психотерапевтической роли.

Так, например, в моей практике терапия творческим погружением в прошлое дополнялась гипнотическими сеансами по методике Милтона Эриксона, когда пациент вместе с психотерапевтом в состоянии неглубокого транса «уходили в детство» пациента, «путешествовали» по старым домам, дачам, тропинкам в любимых парках или лесах. Это помогало пациенту освежить воспоминания детства и пережить сильные, светлые чувства, которые затем он описывал на бумаге. Помимо творческого погружения в прошлое, в некоторых случаях во время сеанса удавалось смягчить тягостные воспоминания, «уйти» от них либо дезактуализировать их, изменив отношение к ним пациента. Несколько пациентов-шизоидов вместо того, чтобы описывать воспоминания детства на бумаге, приносили фотографии, рассказывавшие о детстве. В большинстве случаев это были старые фотографии, но двое из моих пациентов сделали снимки после наших сеансов – эти снимки были, по сути, продолжением глубинного диалога психотерапевта и пациента, несловесным ответом на ряд вопросов.

В терапии творческими путешествиями, терапии творческим поиском одухотворенности в повседневном, терапии творческим общением с природой фотография приобретала все более отчетливое самостоятельное психотерапевтическое значение. Пациенты отмечали, что фотоснимок, благодаря присущему ему оттенку документальности, дает большее, чем любое другое художественное отражение действительности, ощущение реальности, слияния с жизнью, нередко даже примиряя с ней. Одна из пациенток заметила, что для нее фотоснимки, которые она делала после наших занятий, – это тот самый компромисс между творческим образом жизни и окружающей реальностью, о котором мы говорили в группе.