Foxy. Год лисицы

Его еще не было… Я села за столик – маленький белый столик с зелеными салфетками в стальном держателе, под полотняным пологом на тротуаре. От прохожих меня отделяла только ажурная кованая решетка, перевитая зачем-то ядовито-зелеными растениями из пластмассы. Но это было не важно. Все было не важно, кроме того, что он вот-вот войдет под белый полог. В это лето я стала носить шляпы, шляпы с полями, и это мне нравилось. Я смотрела из-под полей и думала: раньше он не опаздывал. Теперь я всегда была первой. И ждала. Я понимала, как это плохо. Так же плохо, как и то, что эсэмэсок стало меньше. Если припомнить, если признаться себе честно, то выходит, что я не только прихожу – и пишу первой. Он отвечает – да и то не сразу. И не всегда. Я все понимала…

Но стоит ему появиться рядом – и все это кажется таким пустяком. Да разве бывает иначе? Я люблю, а он подставляет щеку. Да, так сложилось. Уже сложилось. Опять. Как всегда. Ну что ж! Как я могла не попасться на такую приманку – первый раз в жизни почувствовать, что значит – любить и быть страстно любимой? Несколько месяцев это немыслимое счастье продолжалось. Сейчас кончилось. Капкан захлопнулся – ну так что ж! Пришли слезы. Но это слезы любви! Ведь и счастье осталось… А, все равно – лучше так, чем никак.

Еще немного подождать… Сашка сегодня уезжает, и в первый раз, кажется, я не провожаю его у двери его родного дома. Но в последнее время он так поглощен собой… А если честно? Если честно, я боюсь, что он поймет. Разгадает. Ведь это должно быть так просто: один взгляд, одно слово – и я не выдержу. Не смогу скрыть. Расскажу. Так что это не он – это я его избегаю. Отворачиваюсь. Смотрю в сторону. Сплю на диване или просто лежу, уткнув нос в старинную жесткую тафтяную спинку – блеклую, как само время… Беспощадное время.

Сашка уезжает, квартира будет свободна, и остается только ждать – сначала любимого, потом вместе с ним – ждать в кафе, когда в доме никого не останется. Позвонить для верности – или послать эсэмэску: «Счастливого пути», – только чтоб получить ответ: «Я в самолете»… Какое лицемерие. Вранье. Ложь. Подлость. Чем все это кончится, а, Лиза? А, Фокси?

Вот он. Боже, какое счастье… Не сон, не сон… Да, мы созданы друг для друга – рост в рост, стать в стать. Глаза в глаза. Без ошибки.

Он улыбается мне, но как-то… нерадостно. И смотрит – тревожно. Ну вот. Конец? Это конец?

– Лиза. – Его голос серьезен, будто у учительницы младших классов, которая собирается сделать внушение маленькому беззащитному детенышу. Да, надо мной стоит не учитель – именно учительница. В глубине бархатного голоса неожиданно слышатся какие-то резкие тоны, будто старые пружины скрипят в моем диване. И губы поджаты. Его губы… – Лиза, я должен с тобой серьезно поговорить.

Ну вот. Вот оно.

– Ты знаешь, о чем?

Я молчу. Что я могу сказать? Знаю? Да, догадываюсь. Но сама говорить не хочу. Нет, не хочу.

– Нет, кажется, не знаешь. Он тебе ничего не сказал.

– Кто?

– Ну, так я и знал. Конечно. Этого следовало ожидать. Ему стыдно было признаться тебе.

– Боже мой! – Губы пересохли, я едва выговаривала слова. – Что?

– А вот что. Твой драгоценный сыночек сцапал твой мобильный. Ты уснула, а телефон бросила где попало. Догадываешься, что было дальше?

– Нет. Он не мог.

– А вот мог. Прекрасненько мог. Короче, он прочитал все, что там было. Я виноват, идиот.

– Что?

– То, что я должен был предупредить тебя. Научить тебя стирать все – и входящие, и исходящие. Сейчас же стирать, едва послала. Или получила. Сама ты, конечно, догадаться не могла. И еще: я надеялся, что у тебя хватит здравого смысла не оставлять телефон на виду.

– Нет, он не мог. Он не так воспитан. Поэтому я и не стирала. Но обычно… Обычно он всегда рядом со мной – мобильник, я хочу сказать. – Тоска уже накрыла меня, словно черная грозовая туча, но была еще надежда, что пронесет. Обойдет стороной. Солнце еще сияло.

– Лиза, ты ошибаешься. Он именно так воспитан. То есть не воспитан. Это ты его так воспитала. Так, что он читает чужие письма. Ты представляешь, что он устроил?

– Нет, я не верю. Откуда ты знаешь?

– Ну вот, мне – и не веришь. Сейчас поверишь. Потому что знаю я это все от него самого.

– Как?

– А вот так. Он мне позвонил – на мобильный, слава богу, – чуть не посреди ночи и вызвал для беседы. Вот так-то.

– И ты пошел?

– А куда мне было деваться? Ждать, пока он явится ко мне домой и все расскажет Аликс?