Fractured

И еще была Эмма. Абигайль часто стояла в дверях ее комнаты, наблюдая за спящей дочерью. Во сне ее ангел был прежним. Ее лоб разглаживался, лицо становилось безмятежным. Ее губы не сжимались в тонкую линию, в глазах не таилась тьма. Но иногда, когда Абигайль входила в спальню, Эмма уже не спала. Она сидела у окна, глядя вдаль. Она находилась в доме, меньше чем в десяти футах от того места, где стояла мать, но Абигайль казалось, что произошел какой-то временной излом и на самом деле Эмма не в комнате, а в миллиардах миль от нее.

Абигайль годами тревожилась о том, чтобы дочь не стала точной копией ее матери. Теперь ее беспокоило то, что она может вообще никем не стать.

Как такое могло случиться с ними? Как они смогут это пережить? Пол больше об этом не говорил. Он вставал и уезжал на работу. Он отвозил Эмму на прием к психотерапевту. Он делал все телефонные звонки, благодаря которым их жизнь продолжалась. Они стали чаще заниматься сексом, но эти встречи выглядели чисто утилитарными. Когда Абигайль заметила, что в их занятиях сексом просматривается некая модель, что Пол интересуется ею исключительно по средам и субботам, ее это ничуть не оскорбило. Она даже вздохнула с облегчением и начала крестиками отмечать эти дни в календаре. Теперь она могла к чему-то готовиться, зная, что это точно произойдет.

Абигайль обнаружила, что пытается отследить и другие модели в своей жизни в поисках событий, на которые можно опереться. Из-за терапии по четвергам Эмма бывала нервной, и Абигайль начала в этот день жарить на завтрак блины. По пятницам дочь грустила, поэтому она ввела киновечера. Хуже всего были вторники. Все самое ужасное произошло во вторник. В такие дни они почти не разговаривали друг с другом. В доме было тихо. Стереосистема в комнате Эммы молчала. Звук телевизора был прикручен. Собака больше не лаяла. Телефон звонил очень редко.

Это и было «новой нормальной жизнью» — все эти маленькие уловки, позволявшие им существовать несмотря на то, что произошло. Абигайль даже казалось, что это не так уж сильно отличается от их прежнего образа жизни. Она по-прежнему встречалась с декораторами и тратила деньги на обстановку для нового дома. У Пола по-прежнему были тайны, хотя в них больше не фигурировали другие женщины. Эмма по-прежнему лгала им о том, где была днем, хотя никогда не выходила из дома.

— У меня все хорошо, — говорила она, хотя всего несколько секунд назад находилась за миллион миль от родителей.

И они ей верили, потому что правда была мучительнее лжи.

Вот так Абигайль создавала их новую жизнь. Дни становились короче, и она знала, что так не может продолжаться вечно. Со временем все должно было измениться, но пока этот новый статус-кво был единственным, что позволяло им держаться на плаву. В конце концов она начала склоняться к мысли о том, что родители Адама Хамфри были правы.

Иногда все, что тебе остается, — это молиться о том, чтобы хватило сил продолжать жить.

Благодарности

Кейт Мисяк, Кейт Элтон и Виктория Сандерс на протяжении всего времени, которое я потратила на работу над этим романом, оставались верны себе, и я хотела бы поблагодарить этих мужественных леди за их неустанную поддержку. Добавьте к этому списку Ирвина Эпплбаума, Ниту Тоблиб, Бетси Халсбош, Барб Берг, Шэрон Пропсон, Сьюзан Коркоран, Синтию Ласки, Каролин Шварц, Паоло Пепе, Келли Чан и всех остальных сотрудников. Мне посчастливилось работать с людьми, которые так преданы книгам!

И мне очень повезло с друзьями, которые меня сейчас окружают. Они знают, о ком я говорю. Д. Т., мой герой, твоя доброта повергает меня в изумление. Ф. М., твои многозначительные наблюдения были и остаются постоянным источником веселья. Д. М., благодаря твоему любящему сердцу мы прошли вместе долгий путь. А что касается тебя, Мо Хэйдер, можешь не делать вид, что ты не пытаешься сравнять счет, перепугав меня насмерть. Но это не я забила канализационную трубу чьими-то ампутированными кистями.

Как бы то ни было…

Однажды вечером, когда я упорно работала над этой книгой, папа привез мне шоколадный торт, тем самым подтвердив мое мнение, что он лучший отец на свете. Что касается Д. А., лично скажу ему о своей любви.