Фраер вору не товарищ!

- Танька? Чтобы она с какими-то ханыгами связана была? Такая дура. Что-то слабо верится. Но даже если и так, ей не жить. Нет, мне сдается, они ждали, когда меня дома не будет. Выслеживали, сволочи! Слушай, Леха, ты мне должен найти в ближайшие два дня, кто это дело придумал. Понял? С ханыгами я сам разберусь. Они просто исполнители. А за ними какая-то крупная сволочь стоит. Которому мои записи были нужны до зарезу. Не за деньгами лез, не за деньгами.

Чекунь пожал плечами и кивнул.

- Ладно, поспрашиваю ребят. Может, кто-то что-то знает. А почему ты думаешь, не за деньгами? У тебя там приличная сумма была. Могли и на неё позариться.

- Тогда зачем документы брали? Заодно?

- Да тянули все, что там лежало. Потом тебе же эти бумажки и продадут.

- Пускай только попробуют. Не с тем связались!

Валера никак ещё не мог до конца осознать, что вся его подноготная оказалась в неизвестных руках. Теперь его документы могли сыграть совершенно по-разному, в зависимости от того, чьи это руки. Если в руках кого-нибудь из конкурентов, то ему придется отвечать за компру перед всем миром, ну а если в руках ментов, это ещё хуже. Компра, ладно, но в записях есть данные о поставках наркоты, и если их расшифруют, опера могут раскрутить довольно громкое дело. И он вполне может очутиться там, где ему ещё не приходилось бывать, но для законного авторитета побывать просто необходимо.

Валера то и дело бросал тоскливые взгляды на раскуроченную дверцу сейфа, словно надеялся, что все это затянувшийся сон, и сейчас он проснется и увидит свой любимый сейф в целости и сохранности. Но сон был явью мерзкой, отвратительной, кошмарной.

- Бабки, хер с ними! Там ведь все мои записи по наркоте были, расстроено пробормотал он, так и не дождавшись, когда проснется. - Не дай Бог, в руки мусорам попадут. Все на свет вытащат! Тогда не откупишься. Столько платить придется, никаких бабок не хватит!

- Говорил я тебе, Валер, на кой ты все записываешь, - назидательно заметил Чекунь. - Башли текут в руки и ладно. Чего их считать?

Валера посмотрел на него хмуро, так что Чекунь вжал голову в плечи.

- Так только урки думают! Им все равно, откуда у них башли. А любой порядочный бизнесмен должен знать свои статьи дохода и расхода. Пойми, дубина, мы с тобой такие же бизнесмены, как и все прочие. Только у каждого свой бизнес! У нас такой. Они памперсами торгуют, мы наркотой. Суть неважно.

- Это точно, - хмыкнул Чекунь. - Один хрен, чем торговать. Хоть гробами, хоть покойниками. Они нам бабки, мы им труп.

Валера тяжко вздохнул.

- Другое погано. Если это все к кому-нибудь из наших авторитетов долбанных попадет. Бурому или Мирону. А там компра на них. Такой вой поднимут! Отстреливаться придется.

- Вот и разбирайся теперь, к кому твои бумажки попали, - отвернувшись, заметил Чекунь.

Валера схватил его за отворот кожаной куртки, притянул к себе, дыхнул в лицо.

- Вот ты и разберись, к кому!

А разбираться было поздно. К этому времени несколько человек под руководством техэксперта Коли Балашова уже обнюхали крышу, чердак и даже подвал. Один молоденький сержант, не пожалев своей чистенькой шинельки, заглянул внутрь компрессора вентиляционной системы и выудил оттуда спрятанную Карасем сумку. Расстегнув молнию, он увидел немало интересного для себя, и ещё более интересного для следствия.

Через час папки с документами и целая пачка распечатанных с дискет данных уже лежали на столе полковника Самохина. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять неоценимую важность этих бумажек в черных кожаных папках. Материала вполне хватало на то, чтобы завести дела как на самого Груздя, которого давно и безрезультатно пасли, так и на других городских авторитетов. Самохин листал бумажки с цифрами и закодированными фамилиями и видел за ними недавние преступления, зачисленные в безнадежные висяки. Теперь картина вырисовывалась вполне конкретная: кто и сколько платил, кто кого когда убрал, кто какую территорию контролировал. Он никак не мог понять, что толкнуло незадачливых воришек на такое рискованное дело. Ведь залезли они не к народному артисту, а в квартиру человека, который мог сам без помощи органов спокойно арестовать, судить и привести приговор в исполнение. Одного из них Самохин знал лично с тех незапамятных времен, когда всех криминалов в городе можно было пересчитать по пальцам. Именно он посадил Карася, и после отсидки тот вроде бы не работал по профессии. Значит, решил сходить напоследок. Все говорило за то, что в исчезнувшем "опеле" сидел солидный заказчик, пожелавший даже самолично присутствовать на деле.

- Неужели старый опытный домушник не знал, к кому он лезет? - задал Самохин вопрос самому себе и сидящему у окна капитану Суркову.

Тот стряхнул пепел с сигареты и пожал плечами.

- На этот вопрос может ответить только он сам.