Фрагменты

— Ты научила меня не доверять ничему из того, что ты говоришь, — сказала Ариэль. — Прекрати вешать нам лапшу на уши и просто ответь на наши вопросы, или любая женщина в этой комнате с удовольствием сдаст тебя Партиалам.

Нандита уставилась на нее с пламенем в старых глазах. Она посмотрела на Ариэль, потом на Изольду, а затем снова на Ариэль.

— Хорошо, — сказала она. — Меня не было потому, что я пыталась воссоздать химический активатор, нужный для запуска лекарства.

Хочи нахмурилась.

— Вообще-то это понять совсем несложно.

— Лишь потому, что я описала все в контексте, — произнесла Нандита. — Я работала над этим в течение одиннадцати лет — как могла с тем оборудованием, которое было мне доступно, используя для выделения нужных мне веществ растения. В прошлом году, когда я искала ингредиенты, я наткнулась на что-то, о существовании чего даже не подозревала, — лабораторию с рабочим оборудованием для генной инженерии и достаточным количеством энергии для того, чтобы запустить ее. Я пыталась вернуться сюда, отвести вас в лабораторию и все объяснить, решив проблему один раз и навсегда, но из-за гражданской войны и теперь вторжения передвигаться стало очень сложно.

— Но почему нас? — спросила Ариэль. — Зачем вести нас в лабораторию, зачем ставить на нас эксперименты?

— Это та часть, подоплеку которой вы еще не знаете, — сказала Нандита. — Химический активатор был для вас — лекарство заложено внутри вас. В Кире, Ариэль и Изольде.

— Что? — спросила Мэдисон.

Изольда с потрясенным видом прикрывала девятимесячный живот руками, как будто бы старалась защитить своего будущего ребенка от слов Нандиты.

Ариэль сдержанно улыбнулась. Ее смятение и страх оказались перевешаны столь долгожданной победой, что она не могла не насладиться ею.

— Значит, ты и в самом деле проводила на нас эксперименты.

— Мне пришлось воссоздавать активатор с нуля, — сказала Нандита, — методом многих проб и ошибок.

— Притормозите, — попросила Хочи. — Вы сказали, что лекарство было встроено в Партиалов — почему вы пытались получить его из них троих?

— Ты сама ответила на свой вопрос, — сказала Нандита.

— Мы Партиалы, — проговорила Ариэль, не отрывая глаз от Нандиты. — Твой маленький детский сад Партиалов. — Ее рассудок пошатнулся от этого открытия, но гнев помог ей сфокусироваться: она ненавидела Нандиту так долго, придумывала так много теорий, объясняющих ее поведение, что в это новое потрясение оказалось слишком легко поверить. — Как ты могла так поступить с нами? Мы относились к тебе как матери!

— Я не могу быть Партиалом, — сказала Изольда. В ее голосе слышалась явная боль. — Не могу, я... я беременна. Партиалы бесплодны. — Она дрожала, и смеялась, и плакала сразу. — Я человек, как и все остальные.

— Они росли у меня на глазах, — сказала Кесслер. — Партиалы не растут.

— Это новые модели, — сказала Нандита. — Первые поколения были созданы для войны, но все знали, что война не может длиться вечно. ПараДжен был производителем, Партиалы — продукцией, и совет директоров всегда с нетерпением ждал горячую новинку следующего сезона.

Что делать с биосинтами, когда надобность в солдатах отпадает?

Ариэль почувствовала тошноту и внезапно ощутила себя чужой в собственном теле.

— Мы были детьми. — Она поморщилась. — Вы продавали детей?

— Мы создавали Партиалов, которых люди могли полюбить, — сказала Нандита. — Сильных, здоровых детей, которых можно было усыновить и вырастить, как обычных. Мы убедили руководство оплатить это, сказав, будто заполняем нишу на рынке, но в то же время вводили Партиалов в общество, приучая человечество к мысли об этом. Дети, которых мы создали, были лишены линка, благодаря чему Партиалы из неизвестно кошмара становились частью обыденной жизни. Они были настолько близки к людям, насколько мы могли этого добиться: они могли учиться и расти, изменяться с возрастом и даже размножаться. — Она указала рукой на Изольду. — Кроме того, в их распоряжении были все бонусы Партиалов: более крепкие тела и кости, более сильные мышцы и органы, более острый ум и восприятие.

— И смертный приговор через двадцать лет, — добавила Хочи.

— Нет, — возразила Нандита, — никакого «срока годности». Все в новых моделях было разработано так, чтобы соответствовать жизни человека или улучшить ее; не было никаких ограничений, никаких перестраховок с Предохранителем.

— Вы не просто проектировали детей, — сказала Ариэль, — вы перестраивали человеческую расу.

Нандита ничего не ответила.

— Это неправда, — произнесла, повысив голос, Изольда. — Все то, что ты сказала, — неправда. Ты безумная старая женщина, и ты — лгунья!

Ариэль посмотрела на свою сводную сестру, и ее ненависть к Нандите медленно уступила место тому же страху, который уничтожал Изольду. Раз они Партиалы, значит, монстры. Они уничтожили мир — возможно, не лично, но были частью этого. Все остальные люди, те, с кем они выросли, будут так думать.

Сенатор Кесслер уже начала продвигаться вперед, загораживая Хочи от партиалских выродков, с которыми ее дочь когда-то дружила. Что, по ее мнению, они собирались сделать?