Фрагменты прошлого (ЛП)

Ханна продолжала улыбаться. Обманывать ее мать не было смысла. Она не хотела быть жестокой. Она не хотела потакать какой-то болезненной фантазии. Но ей нужно было положить этому конец для всех них. Чтобы подтвердить ее худшие подозрения или развеять их.

Она взяла мать за руку обеими руками и нежно обняла ее.

— Я Рейн, — сказала Ханна и увидела, как глаза Дороти затрепетали.

— К-кто? — тихо выкрикнула она.

— Рейн. Из Биг-Сура. Со Скалы Джейкоба.

— Ох, но… — Дороти убрала руку и прижала ее к груди. — Но этого не может быть.

— Но это так. Я услышала, что ты заболела, и пришла навестить тебя.

— Рейн? — прошептала Дороти.

Ее тонкие веки снова задрожали, а лицо побледнело.

— Все верно, — сказала Ханна успокаивающим голосом. — Прошло много времени, но я пришла, чтобы помочь позаботиться о тебе. Мы всегда заботились друг о друге, не так ли, Дороти?

Глаза ее матери наполнились слезами. На этот раз, когда веки Дороти затрепетали, две крупные капли скатились по щекам. Ее подбородок задрожал.

— Но, Рейн? Я думала, ты мертва.

— Нет, я не мертва.

— Они сказали мне, что ты мертва!

Ханна покачала головой.

— Я долго болела, но сейчас в порядке. Прямо как дождь (прим.: имя Рейн в переводе с англ. означает «дождь»).

Она поняла шутку, как только произнесла ее, и рассмеялась.

Дрожащая улыбка появилась на лице Дороти.

— В самом деле? С тобой все в порядке?

— Со мной все хорошо. Разве я не выгляжу хорошо?

— О! — Дороти ахнула, а затем с поразительной быстротой схватила Ханну за руку. — О, я так рада! Я не хотела причинить тебе боль. Не совсем.

Ханна глубоко вздохнула. Она держала мать за руку и чувствовала, как тяжесть правды окутывает ее, как удушающее одеяло.

Она знала это. Она действительно это сделала. В конце концов, кто был единственным человеком, который хотел бы смерти Рейн? Она знала это, но, услышав это, все равно наполнила свое тело железом и попыталась свалить ее.

— Яд? — ей удалось выдохнуть.

— О, Рейн, — руки Дороти дрожали вокруг рук Ханны. — Мне жаль. Все это было так неправильно. Я знала, что все это неправильно. Ты грешила, и я просто должна была заставить тебя остановиться.

Ханна с трудом сглотнула.

— Я не хотела, чтобы ты отправилась в ад. Я хотела спасти тебя от этого! Я рассказала об этом Питеру. Я объяснила. Он сказал, что это его вина. Он не должен был ставить нас в такое положение. Он сказал, что похоронил тебя!

Ханна переплела свои пальцы с пальцами матери.

— Нет. Все это было ошибкой.

— Рейн, я так рада! Мне не следовало этого делать. Я просто хотела, чтобы это прекратилось. Это все. Этот человек не был Богом. Он был дьяволом.

— Ты права. Он не был хорошим человеком.

— Да, не был. Питер сказал, что мы можем уйти. Что мы оставим все это позади. Но он сказал, что мы никогда больше не сможем говорить об этом. Он сказал, что это его вина, что это он подвел нас. О, Рейн, ему было так жаль. Так жаль нас обеих.

— В отличие от его отца.

— Да, в отличие от его отца. Питер увидел это тогда. Он увидел, что все это было грехом и злом, и мы ушли. Но мы оставили тебя там. О, Рейн, мне так жаль. Мне жаль, что я причинила тебе боль.

Теперь Дороти глубоко плакала, склонившись над руками Ханны.

Ханна высвободилась и подалась вперед, чтобы обнять ее.

— Все в порядке, Дороти. Теперь все в порядке.

Эта женщина убила настоящую мать Ханны. Набросилась в бессмысленном гневе и отчаянии и отняла жизнь у молодой девушки. Но эта женщина также Ханну и вырастила. Любила ее. Сделал ее той, кем она была.

Все это время Ханна полагала, что ее родители были идеальными, простыми душами, которые каким-то образом умудрились попасть в водоворот ребенка. Затем она убедила себя, что вся ее дикость исходила от безликой женщины, которая родила ее. Но правда заключалась в том, что Ханна происходила от всех них.

Все они были жертвами и преступниками. Все это вносило что-то темное и сложное в душу Ханны. Но то, что они пережили, было не более темным и сложным, чем то, что каждый из них лелеял в своих сердцах.

— Все в порядке, — снова прошептала она, поглаживая мягкие пряди седеющих кудрей Дороти. — Теперь я здесь.

— Прости меня, Рейн, — всхлипнула ее мать. — Мне жаль.

— Тихо тихо, я знаю.

— Я просто хотела, чтобы это прекратилось.

— Я знаю.

Вот кем она была. Дочерью потерянного ребенка. Дочерью глубоко порочного мужчины. Дочерью убийцы.

Но кем она стала теперь, зависело только от нее.

Ханна крепко прижала Дороти к себе. Укачивала ее. Погладила по волосам. Дороти наконец успокоилась, и ее покрасневшие глаза прошлись по комнате, как будто она не была уверена, что произошло или почему она была расстроена.

— Почему бы тебе не прилечь ненадолго? — предложила Ханна. — Я почитаю тебе.

— Да, я хочу прилечь, — она бросила на Ханну подозрительный взгляд: мысль о том, что она Рейн, уже потеряна. Может быть, на этот раз она потеряла ее нарочно. Это было прекрасно. Ханна никогда больше не поднимет эту тему.