Фрагменты прошлого

Она подняла вверх три пальца, загнула их поочередно, ведя отсчет, и схватила меня за руку. Мы пулей вылетели в коридор. Парни не знали нас, поскольку были игроками из команды соперников. Да и пронеслись мы мимо них слишком быстро. Они, наверное, только размытое пятно и увидели. Завидев нас, сидевший на трибуне Макс расхохотался. Видимо, был посвящен в план Хейли.

– С вами двумя не соскучишься, – сказал он.

Приехала Ив, и Мия тут же забралась к нам на трибуны. Макс встал, освобождая для нее место. Когда она втиснулась между нами, я наклонилась к Хейли и спросила:

– Тебе нравится Макс?

Подруга загадочно улыбнулась и, подвинувшись вперед, окинула его оценивающим взглядом. Макс болтал с каким-то парнем.

– А что в нем может не нравиться?

В эту секунду он перевел взгляд на меня. Улыбка на губах отражалась и в его карих глазах. Темноволосый, высокий, стройный и атлетически сложенный. С ним всегда легко и просто в общении. И правда: что в нем может не нравиться? Уж точно не то, как он смотрит, улыбается и ведет себя. Как относится к своим друзьям. Он ко всем добр. Мне вспомнилось, как он вернулся за мной в метро, как взял меня за руку и провел сквозь толпу.

– И?.. – наседаю я на Хейли.

– Он только что расстался с Софи, которая – так уж случилось – моя подружка. Я не могу с ним замутить. Это запрещено девичьим кодексом. Ну вот представь, что я однажды заведу роман с Калебом.

– О боже! Только посмей!

Хейли улыбнулась с насмешливым прищуром.

– Видишь? – Она снова подалась вперед, чтобы посмотреть из-за меня на Макса. – Но как же обидно. Прям слов нет.

Ракушка

У стены за наградами приткнута ракушка: коричневато-белая, спиральной формы, длинная и узкая. Мое сердце ухает вниз. Калеб ее сохранил! Мне в это не верится. Я знать не знала, что он засунул ее за кучу золотых призов, поставив в ряд со своими жизненными достижениями.

* * *

День святого Валентина. Калебу приспичило отвезти меня на пляж. Он сказал, что в ресторанах сейчас бешеные цены, к тому же туда пойдут все кому не лень. Везде, по словам Калеба, будет полно народу, все будет дорого и до жути банально. А мы можем провести праздник там, где у нас все началось. На пляже. О чем и говорит наша первая совместная фотография на стене. Запечатлевшая тот самый момент, когда Калеб понял, что мы будем вместе.

«Это важное для нас место, – сказал он. – Значимое».

Праздник пришелся на выходные. Калеб заехал за мной в три часа, и мы отправились на просторный, покинутый всеми пляж. Тут царили два оттенка: холодный беж и глубокая синева. Насколько хватало глаз, пляж был пуст и принадлежал только нам. От воды дул порывистый ветер, и Калеб, взявший меня сначала за руку, передумал и обнял меня за плечи. Вот что я скажу вам про зимний пляж: песок неприятно впивается в кожу, ветер воет, брызги холодной соленой воды попадают в глаза, вызывая слезы.

– Ничего менее романтичного, наверное, и не придумаешь. Я ошибался, – засмеялся Калеб. Он притянул меня к себе, и я зарылась лицом ему в грудь.

– Это ужасно.

– Хуже просто некуда.

Его слова отдались в груди. Я еле услышала их сквозь вой ветра. Нагнувшись, запустила пальцы в песок.

– Вот, держи ракушку. В ней когда-то было живое существо.

– Ой, спасибо, не стоило. Правда. – Калеб поднес ракушку к лицу. – Я буду хранить ее как зеницу ока. Вот только выветрю оттуда запашок дохленького моллюска.

Он поднял пальцами мой подбородок, и я поморщилась.

– Похоже, мне в ботинки песок попал.

Калеб улыбнулся, его взгляд переместился на бушующий позади нас океан.

– Мне казалось, ужины при свечах избиты и банальны, но, похоже, я ошибался.

– Все, что мне сейчас нужно, – тепло, – заметила я, картинно вцепившись в его куртку.

– Это можно устроить.

– Не у тебя дома.

– Не у меня дома, – согласился он.

– И не у меня.

Он задумался на пару секунд, потом ответил:

– Лады.

Десять минут спустя мы припарковались у городской библиотеки.

– Эм… – удивилась я.

– Доверься мне, – попросил Калеб. Взял меня за руку на почти пустой стоянке, театрально нажал на кнопку автоматической двери и сделал приглашающий жест рукой.

В коридоре возле входа в библиотеку стояла тишина. Стены украшали нарисованные детьми плакаты. Была даже экспозиция из цветов и ярко-розовых и красных сердец, сделанных детьми на уроке труда. Женщина, находящаяся по ту сторону стеклянных двойных дверей, коротко взглянула на нас, улыбнулась и вернулась к чтению книги.

– Здесь пусто, – прошептала я.

– Сегодня День святого Валентина, – отозвался Калеб, обняв меня за плечи.

Нежась в тепле и тишине библиотеки, мы неспешным шагом, словно по-прежнему гуляя по пляжу, прошли к стеллажам. Калеб провел меня через ряды художественной литературы к компьютерам, скрытым от глаз в уютных кабинках.

– Идем, – потянул он меня за руку к разделу с периодикой. Там никого не было. По его периметру стояло несколько компьютерных кабинок. – Мой любимый раздел, – шепотом признался Калеб, ведя меня к кабинке у окна.