Фрай Уэнсли – экзорцист

Мистер Батлер улыбнулся, но с тяжело скрываемым сожалением. Их знакомство началось неплохо, но под конец окончательно испортилось, Фрай больше не вступал с ним в беседу, да и темы затрагиваемые Батлером касались политики, сотрудничества с Ост-Индийской компанией и прочими несущественными мелочами. В девять часов он сел в личный экипаж мистера Батлера (хоть какая-то приятная компенсация за упущенный вечер) и прибыл к себе домой, путешествие было очень стремительным, потому как, кучер гнал лошадей из опаски остаться дольше положенного. Ведь еще нужно было отвезти самого хозяина, распрячь лошадей и завести их в конюшни, предварительно бросив сена.

Фрай не испытывал радости, он был раздосадован и ко сну отошел, обуреваемый тревогой.

Впрочем, ночь расставила все по местам. Нет, призраки нечисти не мучили преподобного, как и красивая головка мисс Фрейлин. Хотя, желание увидеть новую знакомую было велико, все же звать ее от скуки, выглядело некрасиво. Уэнсли еще раз взглянул на бумаги и решился хорошенько отдохнуть. Дрем пришел сразу, только вот безмолвная тишина, накрывающая спокойствием, будто детским одеяльцем и улюлюкивающая подопечного, отошла в сторону, уступая место тревожным сновидениям.

Фрай стоял в темном, огромном помещении, заполненном толпой людей. Это были странные люди, одетые на старый лад. Представьте себе, огромное помещение, выложенное из грубо обтесанных камней, потолком которому служили неровно уложенные бревна, залитые смолой для прочности. В каждом углу коптил факел, от чего стены покрылись сажей, будто краской, а также стоял белесый смог. И в этом душном помещении собралось много людей, облаченные в странные железные нагрудники и шлемы, у каждого висели короткие мечи, позади мушкеты, а в руках древки длинных копий. Под нагрудной кольчугой — холщевая рубашка из грубого сукна, шерстяные короткие штаны и добротные кожаные сапоги, измазанные грязью и пылью. Это определенно были воины, потому что несли службу в этом помещении. Фрай так же был среди них, его железная кольчуга, скрепленная кожаными ремнями, доставляла ему большое неудобство, потому что она была очень тяжелой, а еще — шумной, он не мог повернуться, не издав лязгающий звук. На голове был прикреплен шлем, такой же лязгающий, но спасающий во время военного похода. На руках были перчатки из грубо выделанной кожи, немного потертые от времени, но надежные. Движения Фрая вызвали недовольный интерес у некоторых его сотоварищей, он повернулись к нему, заговорили, в нос ударил мощный запах перегара, от которого Уэнсли чуть не стошнило. А еще их лица были перепачканы пылью и потом, от чего те казались чумазыми, видимо, они давно несли службу в этом душном помещении. Сама одежда провонялась лошадьми и немытым телом, и все источало такие неприятные запахи, Фрай уже еле сдерживался, его буквально выворачивало, стоило вдохнуть поглубже. Даже сам воздух наполнился едким дымчатым запахом, огни горели буквально везде. Но кто-то спереди грозно цыкнул, и все стражники прекратили любой шум, Фрай хотел осмотреться, но из-за столпотворения не было видно, что творилось в центре. А ведь там действительно что-то происходило: кто-то негромко говорил, потом несколько человек за ним повторяли, и что-то омерзительное было в этом голосе, будто человек вкладывал в каждое изречение искру ненависти на целый мир, его голос присвистывал, шипел. Говорящий был в некотором подобии гипноза, и все, что от него требовалось правильно произносить речь. Скрипел механизм, будто вращались жернова, но от того вращения пол трясся и открывалось отверстие внизу. И так повторялось длительное время — кто-то говорил, круги вращались, в центре зажглись дополнительные чаши, где пламя почти касалось деревянного потолка, пытаясь лизнуть сухие бревна. Атмосфера накалялась, многие стражники пили из своих походных фляг, пот лился ручьем, мешая смотреть, на лоб паклями налипли взмокшие волоски, все его тело буквально накалилось. Тем временем, говоривший человек взошел на каменный помост и упал на колени, протягивая руки к одной из чаш, будто вызывая из ее пламенных недр некое существо, потом он проделал этот же ритуал возле другой чаши. Фрай полностью осушил свою флягу, но испытывал ужасное чувство жажды, он готов был просто упасть, даже земля затряслась под ногами. И не только у него.