Фрай Уэнсли – на службе тайного министерства. Книга третья

– Но я же не для галочки был избран «гонцом с хорошей новостью», я постарался ради счастья моего семейства, в этом меня нельзя упрекнуть, я всегда стараюсь для домочадцев и друзей.

Джон и Роджер с затаенной опаской слушали речи среднего брата, считавшегося наглецом, а виконта – человеком важным, к которому нельзя обращаться без благоговейного трепета. Потому что, они привыкли поклоняться родовитым дворянам, оббивая их пороги в надежде на благосклонность, но Эдвард никогда не считался с мнением общества, и шел всем наперекор. Когда вельможа собственной персоной заявился в Ковен-Лейс, он прежде начал расхваливать всех представителей рода Уэнсли, как людей добропорядочных, но Эдвард занимал в его рассказах видное место. А еще намерение последнего сделаться мэром Дарквудса и Престона побудило Роджера осмелиться открыто помириться с братом, пренебрегая мнением Джона, вдруг влияние Эдварда поможет Роди добиться желаемой должности декана.

Семья Уорвиков дополнила кружок собравшихся и привнесла новые разговоры, Кэтрин немедля, сверкнув взглядом в сторону Эндрю, подсела к Марии и миссис Уэнсли и заговорила с обеими, ее матушка вовсю расхваливала ее светлость, а батюшка кланялся перед виконтом. Джон и Роджер также подсели поближе к его светлости, Эдвард держался друга, который не переставал о нем говорить, младшие Батлеры взялись разговаривать с  дамами, ну а Стивен и Фрай отошли от общего кружка, слугам оставалось дожидаться, когда же господа прикажут вносить подносы.

– Как обстоят дела дома? – спросился Фрай у старшего брата, который будто стал ближе сейчас, это когда-то Стивен допекал стеснительного юнца, но нынче два молодых человека, повзрослевшие, уверенные в себе, стояли и общались. Преподобный пресвитер Уэнсли смотрел на Стивена и даже им восторгался, брат изменился, стал рассудительней и приветливей. С ним было проще общаться, чем с отцом, закостеневшим в своих предрассудках.

– Сейчас уже лучше, – молвил Стивен, но потом нагнулся к кровному родственнику и шепнул, чтобы отец не услышал – после визита его светлости, мы в тот же день получили несколько выгодных предложений об аренде наших полей и выгонов, я безнадежно долго об этом договаривался, но стоило сослаться на имя виконта Беррингтона и дела разрешились.

– Вот как, – улыбнулся Фрай, может теперь старые распри, наконец, разрешаться и он не будет чувствовать себя предателем, этому известию обрадовалась Мария, девушка обрела спокойствие и благословение отца, и могла идти под венец с любимым человеком. Была бы матушка жива, она бы несомненно гордилась дочерью, но нынче ею гордится любимая тетя.

– Я очень рада, что все приехали меня поздравить. Я опасалась больше никогда с вами не свидеться.

– Это заслуга твоего будущего тестя. Виконт очень старался расположить к себе твоего отца и моего дражайшего Роджера. Очень хороший человек, тебе повезло породниться с этим семейством.

Мария усмехнулась, девушка искренне поблагодарила тетушку за понимание и участие. Званый обед проходил весело, не обошлось без острот виконта по отношению к Эдварду, но это были безобидные шутки. Кэтрин наводила много шума, прежде всего, разумно поправляя его светлость. Затем был музыкальный вечер, но молодежь предпочла прогулку по оранжерее, оставив старшее поколение наслаждаться музыкой. А виконт в уголке допекал Эдварда расспросами, не соскучились ли знакомцы по его вельможной персоне, мистер Уэнсли вконец сбежал от Фортрайда.

– Ей богу, теперь я  понимаю, почему он не женат, – хихикнул его светлость своей супруге, но леди Камалия была женщиной деликатной и не могла плохо отзываться об этом человеке, даже без свидетелей.

Свадьба состоялась по всем положенным канонам и традициям. Фрай венчал близких ему людей, с которыми был неразлучен или прошел долгий путь, или много побегал от настойчивого ухаживания – и каждый занял свое почетное место в его душе. Он грустно улыбнулся своей сестре, которая не будет, как прежде, тихим воробушком сидеть по вечерам в гостиной, отныне она принадлежит другой семье. Свою свадьбу пастор отложил на неопределенный срок, он медлил, будто опасался, что не успел разрешить еще какие-то проблемы. Мария счастливо выпорхнула из храма, намечался еще праздничный обед в родовом замке виконта, но уже тогда брат почувствовал тоску, гости покинули церковь, осталась только Фрейлин, дама смотрела на красиво облаченного священника, такого задумчивого, печального, но очень притягательного. Тот встретился с нею взглядом, они поняли друг друга без слов, пастор замялся, но потом не сумел оказать себе в маленькой слабости – пригласил даму на откровенную исповедь.

ГЛАВА 4. Нужна ли мятежной душе спокойная жизнь?