Фрайди

Дуглас водил меня посмотреть, как работают на их собственной маслобойне, и я видела, как упаковывают огромные куски превосходного масла. Анна познакомила меня с Гильдией алтарников. Я стала думать, что, вероятно, скоро меня спросят о том, не хотела бы я остаться здесь навсегда. Мне стало ясно, что я с одинаковым ужасом рассматриваю оба варианта: «О-господи-вдруг-меня-спросят» и «О-господи-вдруг-меня-не-спросят», и в том и другом случае: «О-господи-что-же-мне-тогда-делать?»

Дело в том, что я не сказала Дугласу, что я не человек.

Я слыхала, что люди хвастаются тем, что запросто могут отличить искусственного человека от настоящего с первого взгляда. Это ерунда. Конечно, другое дело - живой артефакт, который вовсе не похож на нормального человека, - такого узнает каждый дурак. Представьте себе человекоподобное существо с четырьмя руками или кобольдо-гнома. Но люди, занимающиеся генной инженерией, давно освоили выпуск существ, выглядящих в точности как настоящие люди, и таких уж живыми артефактами никак не назовешь. Ни один человек не сможет отличить искусственника от настоящего человека - да и не только человек, но и инженер-генетик из другой лаборатории.

Что касается меня, то у меня иммунитет против рака и большинства инфекций. Но у меня на груди нет надписи, извещающей об этом. У меня необычайно развиты реакции. Но я не демонстрирую их по пустякам - скажем, не стану ловить летящую муху двумя пальцами. Я никогда не соревнуюсь с другими людьми в силовых видах спорта.

У меня необычайно развитая память, необычно быстрые восприятие цифр и ориентация в пространстве и ситуациях, необычные способности к иностранным языкам. Но если вы думаете, что у меня коэффициент интеллекта гения, то вы опять-таки сильно ошибаетесь. Я еще в школе усвоила, что, когда у тебя проверяют КИ, самое главное - это набрать нужное количество очков - такое, чтобы никому в голову не пришло заподозрить у тебя выдающиеся способности.

Так что в обычной обстановке никто не заметит во мне ничего выдающегося и необычного, за исключением тех случаев, когда я нахожусь в компании самых близких друзей, или ситуаций, когда нужно действовать быстро - на заданиях или спасая себе жизнь.

К тому же некоторые из моих способностей при желании всегда можно выдать за нечто чисто индивидуальное, направленное исключительно на то, чтобы выглядеть более сексуальной, к примеру. К счастью, большинство мужчин таковы, что подобные проявления у женщин считают вызванными их собственными достоинствами.

Кстати, мужское тщеславие - добродетель, а не порок. Если его направить в нужное русло, с мужчинами легко и приятно иметь дело. Вот именно поэтому так трудно иметь дело с Боссом - он начисто лишен мужского тщеславия. С этой стороны к нему подступаться бесполезно!

Я не боялась, что меня раскусят. Ведь все лабораторные метки с моего тела были удалены - даже татуировка на нёбе, и поэтому никак нельзя было доказать, что я была не рождена, а сделана, - скорее у всех возникало впечатление, что я появилась на свет в результате страстной и упорной борьбы миллиарда сперматозоидов за одну-единственную яйцеклетку.

Но дело в том, что жена в «С»-группе должна внести посильное прибавление в ту кучу детей, что возятся на полу.

«Ну хорошо, а почему бы и нет?» - спросите вы.

По целому ряду причин.

Я была курьером в полувоенизированной организации. Представьте себе, как бы я отражала внезапное нападение на восьмом месяце беременности?

Мы, искусственные люди женского пола, производимся на свет в стерильно-обратимом состоянии. Для искусственного человека желание иметь детей - вынашивать их в себе - не кажется естественным, кажется странным. Им представляется гораздо более разумным выращивание людей in vitro[7] и гораздо более эстетичным, чем in vivo[8]. Я уже была довольно взрослой, когда впервые увидела беременную женщину - и подумала, что она тяжело и неизлечимо больна. Когда я поняла, что с ней, меня чуть не вытошнило. Когда я задумывалась об этом в Крайстчерче, мне становилось не по себе. Чтобы я вот так, как кошка, рожала с болью, с кровью, боже! И вообще - зачем это? Что толку с того, что мы так успешно штурмуем небеса - на Земле все равно слишком много людей, так зачем же ухудшать демографическую ситуацию?

Я решила, если об этом зайдет речь, сказать, что я стерильна и не могу иметь детей. Это была правда - не полная, но правда.

У меня не спросили.

То есть не спросили про детей. В течение нескольких следующих дней я с головой окунулась в простые семейные радости, покуда они у меня были: дамские разговорчики за мытьем посуды после завтрака, милые потасовки с детишками и зверушками, болтовня и сплетни во время работ в саду - все это наполняло каждую минуту моей жизни, как равной среди равных.